Память о практически полностью погибшей в боях лета 1941 года регулярной, довоенной РККА не должна быть осквернена злонамеренной клеветой и дилетантскими спекуляциями
Прекрасно представляю - сколько собак на меня сейчас будет спущено. И, тем не менее, в канун векового юбилея РККА, считаю необходимым внести полную ясность в тему так называемых «катастрофических поражений» нашей армии летом 1941 года.
В том смысле, что Вооруженные Силы СССР, существовавшие на 22 июня того года, к причинам этих поражений СОВЕРШЕННО НЕПРИЧАСТНЫ. И наоборот – сделали максимум того, что могли, чтобы поглотить и рассеять энергию первого, самого сильного удара врага.
К числу наиболее распространенных заблуждений можно отнести следующие интерпретации основных причин наших военных неудач 1941 года:
1. Предвоенные сталинские репрессии против командного состава РККА
2. Незавершенность перевооружения и боевого развертывания Красной армии
3. Низкий морально-политический уровень личного состава, якобы не желавшего воевать за коммунистическую Россию
4. Предательство высшего командного состава РККА, в первую очередь Западного особого военного округа
5. Неготовность СССР к оборонительной войне, якобы связанная с его сугубо наступательными планами по разгрому Германии и завоеванию Европы
Все это есть, ни что иное, как злонамеренные политические спекуляции, призванные, в разное время и по разным причинам, перевести стрелки ответственности на армию и сделать ее бойцов и командиров главными виновниками случившегося.
В нижеследующем тексте, я попытаюсь, хотя бы тезисно и в самых общих чертах, иначе пришлось бы писать многотомник, обрисовать - почему это не так. В чем мне поможет «Военный дневник» тогдашнего начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера, основная ценность которого заключается именно в свободной от последующих политических наслоений оценке происходивших событий в реальном режиме времени.
Итак, начнем прямо с 22 июня 1941года – первого дня войны. Вот, что пишет Гальдер:
«Общая картина первого дня наступления представляется следующей:
«Наступление германских войск застало противника врасплох. Боевые порядки противника в тактическом отношении не были приспособлены к обороне; Его войска в пограничной полосе были разбросаны на обширной территории и привязаны к районам своего расквартирования. Охрана самой границы была в общем слабой.
... В пользу вывода о том, что значительная часть сил противника находится гораздо глубже в тылу, чем мы считали, и теперь частично отводится еще дальше, говорят следующие факты: наши войска за первый день наступления продвинулись с боями на глубину до 20 км, далее — отсутствие большого количества пленных, крайне незначительное количество артиллерии, действовавшей на стороне противника», HTTP://MILITERA.LIB.RU/DB/HALDER/1941_06.HTML
Для опытного военного, каким, безусловно, был начальник немецкого генштаба, общая картина событий стала очевидной практически сразу. И Гальдер – профессиональный служака, которому, в общем-то, не было никакого дела до болтовни Гитлера насчет превентивной войны против «уже готового к нападению СССР», сразу и однозначно этот нацистский миф полностью опроверг. Отмеченные им факты «разбросанности советских войск по огромной территории и привязанности к районам своего расквартирования», а также прямое указание на то, что «значительная часть сил противника находится гораздо глубже в тылу, чем мы считали», четко и однозначно указывают на то, что никаких стратегических ударных группировок вблизи госграницы, накануне 22 июня, Красная армия не создавала и, следовательно, к агрессии не готовилась.
Таким образом, уже на данном этапе нашего рассуждения можно смело ставить жирный крест на всей пропаганде о неминуемой в то время советской агрессии, якобы толкнувшей Гитлера на войну, а заодно и на всех апологетах этой лживой теории - от Геббельса до предателя Резуна.
Не могла армия, якобы изготовившаяся к «освободительному походу в Европу» спокойно сидеть на «зимних квартирах», разбросанных на огромной территории европейской части СССР. Стратегические ударные группировки выглядят немного иначе.
И если бы они действительно нависали над восточной границей Третьего рейха в полной готовности к стремительному броску на Запад, то тогда Гальдер вряд ли имел бы возможность написать о слабом сопротивлении противника в приграничной полосе.
Более того, в случае реального существования таких полностью отмобилизованных ударных группировок вблизи границы, а это миллионы солдат и офицеров, картина военных действий была бы совершенно иной, нежели та, которая имела место в реальной истории. Удар советской армии вторжения, если бы даже не стал нокаутирующим для Германии, наверняка сломал бы все планы гитлеровского командования. И вермахту пришлось бы, вместо победного марша на Москву, втягиваться в крупномасштабные встречные сражения с рвущимися вперед танковыми клиньями РККА. И еще не факт, что немцам удалось бы сдержать этот порыв.
Потому что у Красной армии к тому времени было вполне достаточно сил и средств для реализации самой решительной наступательной стратегии - огромное количество боевой техники, в том числе и самой лучшей в мире, тщательно обученный в предвоенный период и прекрасно мотивированный кадровый личный состав, а также полководцы новой волны, получившие реальный боевой опыт и сделавшие выводы из всех ошибок локальных конфликтов конца 30-х - начала 40 –х годов.
Кстати, сам Гитлер уже накануне своей гибели в 1945 году сожалел, что не провел в своей армии нечто подобное сталинской чистке командного состава накануне войны.
Таким образом, пропагандистская версия об упреждающем ударе немцев против якобы изготовившейся к броску РККА, нами отвергается как абсолютно беспочвенная и никак не стыкующаяся с фактами реальной действительности.
Теперь о еще более популярном в последние годы мифе про «низкий моральный дух» красноармейцев, которые дескать не хотели воевать за «кровавый сталинский режим» и поэтому миллионами и при первой возможности сдавались немцам в плен.
Категорически утверждаю, что подобные обвинения являются стопроцентной клеветой на регулярную Красную армию, которые абсолютно не соответствуют историческим фактам.
Вновь обратимся к Францу Гальдеру, который не занимался сочинением политически окрашенных небылиц и писал только о том, что было отражено в официальных штабных донесениях.
23 июня 1941 года
Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен.
26 июня 1941 года
Вечерние итоговые сводки за 25.6 и утренние донесения от 26.6 сообщают:
Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство.
На всех участках фронта характерно небольшое число пленных, наряду с очень большим количеством трофейного имущества (в том числе горючего).
Про трофейное имущество вопросов нет – отступающие войска вынужденно оставляли, чаще всего приводя в негодное состояние, тяжелое вооружение из-за того, что закончились боеприпасы или горючее. О состоянии этих трофеев можно судить по тому факту, что через целую неделю боевых действий Гальдер жалуется, что у немцев нет возможности изучить новый русский танк Т-34, потому что пока не удалось захватить ни одной целой машины. Но читаем дальше:
28 июня 1941 года
Генерал Бранд: Отчет о боях за Брест-Литовск (31-я пехотная дивизия). …..сопротивление превосходящих по численности и фанатически сражающихся войск противника было очень сильным, что вызвало большие потери в составе 31-й пехотной дивизии.
… Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Лишь местами сдаются в плен…. Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян.
…. Генерал-инспектор пехоты Отт доложил о своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо.
2 июля 1941 года
17-я армия, продолжает преследование отходящего противника. Это «преследование» все время задерживается упорным сопротивлением со стороны противника, отдельные группы которого беспрерывно переходят в контратаки, большей частью во фланг наступающим войскам и, как правило, при поддержке танков.
4 июля 1941 года
Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных.
5 июля 1941 года
Обстановка на фронте к вечеру: на юге наши войска из-за плохого состояния дорог и упорного сопротивления противника продвигаются вперед медленно. Из частей сообщают, что на отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве случаев запираются в танках и предпочитают сжечь себя вместе с машинами
11 июля 1941 года
Полковник Окснер доложил о своей поездке в танковые группы Гудериана и Гота. Следует отметить:
… б. Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточенно и фанатически.
в. Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали.
Перечень подобных предельно красноречивых цитат из дневниковых записей одного из главных генералов вермахта можно продолжать до бесконечности. Но думаю, что даже вышеприведенных отрывков более чем достаточно, чтобы констатировать – ни о каком массовом бегстве нашей кадровой армии и, тем более, о её «нежелании воевать», не было даже речи. И это упорное сопротивление было не эпизодическим, а именно - общей нормой поведения воинов Красной армии, которую в качестве абсолютно бесспорного факта зафиксировал Франц Гальдер.
Регулярная армия СССР дралась именно так, как её научили – до последнего патрона и последней возможности сопротивляться, с полным презрением к смерти и ненавистью к врагу. «Нет пленных», «мало пленных», «русские дерутся, пока их не убьют» - бесконечным рефреном звучат со страниц «Военного дневника» эти признания врага.
Таким образом, у нас есть все основания с гневом и возмущением отвергнуть и эту клевету на РККА – о её мнимой психологической неготовности к войне и якобы массовом антисоветском настрое её личного состава. Не было этого - от слова совсем!
И, наконец, о так называемом «предательстве генералов». Обычно в этой связи наши начитавшиеся популярных книжек в ярких обложках «знатоки истории» упоминают Западный фронт и его командующего генерала армии Дмитрия Павлова.
Послушать таких «экспертов», так этот Павлов только и был озабочен накануне войны тем, как бы получше подготовиться к сдаче вверенного ему фронта немцам.
Даже если у генерала армии Советского Союза действительно были такие странные намерения, я вынужден констатировать, что вышло это у него из рук вон плохо. Поскольку Западный фронт, на который, кстати, пришелся главный удар немцев, врагу отнюдь не сдался. И опять же – от слова совсем!
Подтверждением чему - дневники того же Гальдера. Немцы поначалу, пользуясь внезапностью нападения и прорехами в обороне русских, бросили свои танковые группы вперед с целью окружения основных сил Западного фронта. И как будто добились своего – в кольцо действительно попала значительная часть войск этого стратегического направления.
Но дальше для самих немцев началось форменное кишкомотание. Окруженные советские войска даже не подумали аккуратно сложить оружие по примеру своих европейских коллег. И у Франца Гальдера возникла новая причина для хронической головной боли.
26 июня 1941 года
Значительные, находящиеся в окружении группы противника, в том числе и в нашем глубоком тылу, задерживают продвижение наших пехотных дивизий.
28 июня 1941 года
На фронте группы армий «Центр» в результате отчаянных попыток противника выйти из окружения в районах Волковыска и Новогрудка обстановка на ряде участков серьезно обострилась.
30 июня 1941 года
В центре полосы группы армий «Центр» наши совершенно перемешавшиеся дивизии прилагают все усилия, чтобы не выпустить из внутреннего кольца окружения противника, отчаянно пробивающегося на всех направлениях.
Не правда ли – несколько странное поведение для армии, про которую нам рассказывают, что она только то и делала, что без оглядки бежала от врага, или наоборот - массово просилась в немецкий плен. И только 2 июля 1941 года, то есть на десятый день войны, в дневнике Гальдера появляется следующая запись:
2 июля 1941 года
Противник, находящийся в районе Новогрудка, понес большие потери. Все части, которым удалось уйти в район Новогрудка, фактически разбиты; кроме того, они не имеют боеприпасов и продовольствия. Отсюда и пассивность противника. Однако нельзя совершенно исключить возможность просачивания отдельных мелких групп противника на юго-восток.
Как видим, только через неделю боев в окружении, активность находящихся в кольце советских сил пошла на убыль. И то лишь потому, что к этому времени у окруженцев наверняка закончились боеприпасы и продовольствие.
И только к 5 июля окруженные западнее Минска части РККА, сражавшиеся практически до последнего патрона, прекратили организованное сопротивление. В плен попало по данным «Военного дневника» свыше 50 тысяч наших военных. Однако, судя по оценкам того же Гальдера, это была лишь небольшая часть тех сил, которые оказались в белостокско-новогрудском котле. Все остальные фактически погибли в бою.
5 июля 1941 года
В общем, после того как противник, окруженный в районе Новогрудка, уже не совершает больше попыток прорваться из окружения, можно с уверенностью сказать, что от группировки противника, находившейся в белостокском выступе (численность которой, согласно показаниям одного пленного командира корпуса, составляла 15-20 дивизий), сохранились жалкие остатки. Из числа дивизий противника, действовавших перед фронтом группы армий «Север», 12-15 дивизий следует считать полностью уничтоженными.
На военном языке «полностью уничтоженная дивизия» - это воинская часть, которая дралась с врагом до последнего человека и целиком погибла в бою.
В сущности, это все, что нужно знать о так называемом «предательстве генералов» Западного особого военного округа, которые якобы подготовили свои войска к бесславной сдаче врагу. Не было никакой сдачи. А было на самом деле абсолютно героическое, ожесточенное и кровопролитное для врага сопротивление наших дивизий, во главе которых стояли те самые генералы, которые якобы предали Родину.
А что же тогда было, спросите вы. Ведь были в дальнейшем же и тяжелейшие окружения и бесконечные колонны пленных и отступление до самой Москвы.
Да, все это было. Но уже после того, как основные силы регулярной РККА были уничтожены в приграничном сражении. Впоследствии наспех набранные и брошенные в бой дивизии резервистов и ополченцев еще должны были научиться по-настоящему воевать. И эти, фактически гражданские люди, научились. Но для этого потребовалось еще почти полгода и линия фронта у самой Москвы.
,А кадровые войска полностью выполнили свою боевую задачу. И почти целиком погибли в бою. Но не по причине какой-то мифической военной неподготовленности, или, тем более, крупномасштабного предательства, но исключительно в силу логики военных действий. Которая, в свою очередь, стала результатом принятых руководством страны накануне войны политических решений. Главной сутью которых было любой ценой отсрочить начало войны с Германией, а в идеале и вовсе её избежать.
Сталину нечего было делить с Гитлером в Европе. Советский Союз вернул себе практически все бывшие российские территории, на которые претендовал. И на этом программа внешнего расширения государства для Иосифа Сталина, полностью ориентированного на внутреннее саморазвитие СССР и построение социализма в одной, отдельно взятой стране, была полностью исчерпана.
Именно для того, чтобы избежать даже малейшего намека на подготовку к войне, Сталин отказался от сосредоточения ударных группировок войск на границе с Германией и приказал рассредоточить их по огромной территории страны. Именно это его решение стало роковым для кадровой Красной армии образца 22 июня 1941 года. Бывшая могущественной военной силой, но разбросанная по необозримым пространствам, фактически приговоренная к утрате военной инициативы, она была лишена физической возможности быстро собрать свои силы в нужном месте. И, вследствие этого, обречена на разгром по частям полностью сконцентрированным для максимально сильного удара вермахтом, мобилизовавшим военные ресурсы всей Европы.
При желании можно, конечно, поставить это фатальное решение в вину Сталину. Но лично мне трудно представить, что оказавшись на его месте, я бы рискнул принять другое решение. Потому что этим другим решением могла быть только немедленная война с Германией. А, фактически - со всем западным миром, включая США и Великобританию. Которые, в этом случае, наверняка встали бы на сторону «подвергшейся советской агрессии» Европы.
Та самая война, которой Сталин не столько боялся (у меня нет данных, что он был трусом) сколько элементарно не хотел. Просто потому, что не считал её необходимой для СССР. И в этом смысле у него вариантов не было. В итоге - наша страна сделала все, что от неё зависело, чтобы такой, в сущности, бессмысленной войны не случилось. Но не всё в этом мире зависит только от нас.
Что же касается Красной армии, то она, даже в этих, самых неблагоприятных условиях, полностью выполнила свой воинский долг. И в год своего столетия имеет полное право по–прежнему оставаться в истории непобедимой и легендарной.
Автор: Юрий Селиванов
Свежие комментарии