Хьюстонский бунт 1917 года

Современные улицы техасского Хьюстона, по которым немногим более ста лет назад маршировали взбунтовавшиеся чернокожие солдаты, теперь неизбежно облагораживаются, строятся красивые дома, а горожане выгуливают своих собак и расслабляются на мягком техасском солнце. А на том месте, где сейчас находится тихий городской Мемориальный парк, всего лишь только один указатель Техасской исторической комиссии указывает на бывшее местоположение лагеря Логан (Camp Logan), во время строительства которого 3-й батальон 24-го пехотного полка армии США, преимущественно состоявший из негров, в дождливую ночь 23 августа 1917 года устроил городской погром.


Однако августовское насилие в Хьюстоне не было спровоцировано враждебными США державами, а было вызвано военнослужащими негритянского 24-го пехотного полка, притеснения которых достигли критической точки в Хьюстоне из-за действующих там законов Джима Кроу (Jim Crow laws). И цепь событий, связанных расовыми предрассудками, привела к Хьюстонскому бунту 1917 года, известному как бунт в Кэмп-Логан, событию, которое спровоцировал ранний активизм негритянского населения США за гражданские права в штате Техас. ..

На заметку. Когда белые южные демократы захватили законодательные органы в бывших штатах Конфедерации, они начали принимать более строгие законы о регистрации избирателей и выборах. Законы Джима Кроу были законами, принятыми в разные периоды на юге Соединенных Штатов для обеспечения расовой сегрегации и ограничения полномочий черных избирателей. Этот закон не нарушал 14-й поправки к Конституции США, где гарантировались равные права для белых и черных, но он четко разделял физические возможности черных и белых граждан.

Хотя Конституция и предоставляла равные возможности для белых и черных, на практике же услуги и удобства для черных были постоянно хуже, они недостаточно финансировались и были более неудобными по сравнению с теми, которые предлагались белым, либо услуги и удобства для черных вообще не существовали. Эпоха законов Джима Кроу привела к резкому сокращению числа чернокожих, зарегистрированных для голосования на Юге. Этот период времени привел к «Великой миграции» чернокожих в северные и западные города США, такие как Нью-Йорк, Чикаго и Лос-Анджелес. Последний из этих дискриминационных законов был отменён в 1964 году в штате Джорджия.


Летом 2017 года, как раз перед тем, как ураган «Харви» опустошил Хьюстон, этот указатель был переосвящен в память о 100-й годовщине черного бунта в Хьюстоне и тех, кто во время него погиб. Пронесшийся ураган не затронул указатель, но во время восстановительных работ и уборки территории рабочие обнаружили, что какие-то вандалы замазали красной краской часть надписи, которая гласила:



Что же это за восстание такое, приведшее к крупнейшему судебному процессу по делу об убийстве во всей истории Америки, к трем общим военным судам, проведенным в Форт-Сэм-Хьюстон, Сан-Антонио (штат Техас) в конце 1917 и начале 1918 года, где 118 солдат предстали перед военным трибуналом, из которых 19 были казнены, 63 приговорены к пожизненному заключению, а остальные были приговорены к различным срокам заключения в военной тюрьме Форт-Ливенворт, штат Канзас?

Прелюдия

Менее чем за четыре недели до начала этих событий, 654 чернокожих солдата и 8 белых офицеров из 3-го батальона 24-го пехотного полка прибыли в Хьюстон, чтобы принять на себя обязанности по охране военного лагеря Логан — нового учебного городка, который тогда строился в связи с вступлением Соединенных Штатов в Первую мировую войну, расположенного примерно в трех с половиной милях от центра города.


Как позже заявил исполняющий обязанности мэра Хьюстона Дэн М. Муди, «ощущение, что что-то должно произойти, витало в воздухе» с самого момента прибытия Двадцать четвертого пехотного полка в субботу 28 июля 1917 года. Белые граждане опасались присутствия в своем городе вооруженных негров, да еще и одетых в форму армии США, так как охраняемые военный объект солдаты могли бы получить над ними власть. А Торговая палата Хьюстона в это время тщательно обсуждала, следует ли допускать этих черных солдат в город, и согласилась только после того, как Военное министерство сообщило президенту (В. Вильсону), что для такой простой службы доступны только черные войска и что они не останутся в Хьюстоне дольше семи недель. К тому же, не желая ставить под угрозу шансы города на получение выгодных федеральных контрактов, Торговая палата, остро осознававшая финансовые выгоды военной базы и понимая необходимость сотрудничества, пообещала, что «в духе патриотизма с черными солдатами в городе будут обращаться хорошо».


На заметку. Опасения городской администрации были понятны, ибо в 1911 году чернокожие солдаты едва не подрались с белыми гражданами Сан-Антонио (Техас) из-за разногласий, связанных с расовыми оскорблениями и неравным доступом к местам общественного пользования. А в 1916 году чернокожие солдаты Первого батальона Двадцать четвертого полка, разгневанные отказом белых проституток в Дель-Рио (Техас) разместить их, забросали бордель камнями, пока местная полиция и небольшой отряд техасских рейнджеров прибыли, чтобы остановить вспышку насилия. В процессе выяснения отношений техасский рейнджер убил одного из хулиганствующих солдат, предположительно в целях «самообороны», а армейский трибунал судил двух других за подстрекательство к драке.


Узнав о прибытии черного батальона в Хьюстон, городские власти не упоминали о прибытии негритянских солдат больше, чем это было необходимо. Однако, как только прибыл Третий батальон, местные газеты сразу же начали пропагандистскую кампанию по просвещению белых граждан об исключительных талантах, хороших моральных качествах и строгой дисциплине, характерных для всех военнослужащих армии США.


В интервью репортеру хьюстонской газеты The Houston Post, майор У. А. Трамбулл, интендант строящегося лагеря Логан, утверждал, что дисциплина в рядах этого батальона была «почти идеальной» и что солдаты набирались из «лучших и самых умных негров во всей стране». Еще более способными, утверждал майор, были черные унтер-офицеры, которые были «одними из самых эффективных в американской армии». Трамбулл объяснил, что «труднее было стать унтер-офицером в негритянском полку, чем получить чин офицера в белом полку». И хотя более предвзятые белые вряд ли были убеждены этими заявлениями армейского офицера, они, по крайней мере, на время замолчали...

А что же черные солдаты?

Дело в том, что солдаты этого полка тоже испытывали опасения, которые не так-то легко было и развеять. До прибытия в Хьюстон, Двадцать четвертый пехотный полк принимал участие в индейских конфликтах конца ХIХ века, участвовал в испано-американской войне, проходил службу на Филиппинских островах и на Аляске, и недавно вернулся в Нью-Мексико после участия в карательной экспедиции 1916-1917 годов в Мексику. Большинство солдат не были в восторге от того, что их внезапно понизили с позиции боевой силы до позиции охранника. Для Третьего батальона, состоящего из четырех рот, перспектива несения службы в Техасе была мрачной, если не сказать пугающей, поскольку предыдущий опыт чернокожих солдат в Штате Одинокой Звезды для них был вовсе не приятным.


На заметку. Пребывание черных солдат в Техасе было еще свежо в памяти белых граждан Хьюстона, когда в 1906 году произошел «Браунсвиллский инцидент», наводящий на серьезные размышления. Все началось с того, что один из батальонов 25-го пехотного полка, полностью состоявший из негров (за исключением офицеров), был отправлен в Браунсвилл (Техас). Батальон имел славную историю, участвовал в боях и героически сражался на Филиппинах и на Кубе, но власти Техаса, где действовали законы Джима Кроу, не хотели иметь с ними ничего общего. И все бы ничего, но в полночь 13 августа 1906 года неопознанные бандиты совершают налет на город Браунсвилл, где находился батальон Двадцать пятого полка, и все клялись, что это совершили черные солдаты. Во время этого налета был убит молодой бармен и ранен полицейский. А за несколько часов до налета, как сообщается, белая женщина была подвергнута преследованию со стороны группы чернокожих солдат из 25-го полка. Таким образом, у хьюстонцев были все основания опасаться повторения подобного инцидента со стороны черных солдат.


Им было хорошо известно, что Ку-клукс-клан, который в это время начал свое новое возрождение, активно применял насилие и террор к чернокожим Техаса, а линчевание становилось все более распространенной формой расового запугивания.

Солдаты Двадцать четвертого пехотного полка также хорошо знали, что Техас был жестко сегрегированным штатом и что он имел репутацию штата, недружелюбного по отношению к небелым гражданам. Два жестоких линчевания негров, одно в Темпле в 1915 году и другое в Уэйко в 1916 году, были широко освещены негритянскими газетами и журналами, а всего за месяц до прибытия Третьего батальона в Хьюстон толпа из двухсот белых повесила негра в соседнем Галвестоне, находящимся всего в 75 километрах от Хьюстона. И все это еще было живо в их памяти...

Накануне мятежа

В субботу вечером 28 июля большинство недавно прибывших солдат отправились в город, чтобы познакомиться с Хьюстоном и найти наиболее подходящие места для развлечений. И сразу же произошло несколько инцидентов в трамваях из-за раздельной посадки белых и черных пассажиров, которую в соответствии с «Законом о сегрегации» требовали городские власти. Справедливости ради надо заметить, что в большинстве случаев солдаты соблюдали городские законы, а белые кондукторы игнорировали мелкие нарушения, но было и несколько черных солдат, которые открыто бросили вызов системе дискриминации штата, сняв в вагоне трамвая таблички с запретом для черного населения, которые они либо сохранили в качестве «сувениров», либо выбросили из окон.


Но самое серьезное столкновение произошло на следующий вечер, когда два взвода, боясь пропустить вечернюю одиннадцатичасовую поверку, сели в трамвай, но раздраженный кондуктор приказал им немедленно выйти из вагона за нарушение городского постановления о сегрегации.


Но эти пятьдесят восемь человек даже и слышать не захотели никакого кондуктора, а один из солдат твердо ему заявил, что «они просто хотели бы увидеть первого сукина сына, который попытается их высадить», при этом несколько солдат приказали шести белым пассажирам пересесть вперед или совсем убираться из вагона.

К утру понедельника новости о стычках на выходных разнеслись по всему городу, и, желая снизить возникшую расовую напряженность, прежде чем она перерастет в серьезное насилие, начальник полиции Хьюстона Кларенс Брок встретился с управляющим транспортом компании Houston Electric Company и полковником Уильямом Ньюманом, чтобы выработать приемлемое компромиссное решение. Брок согласился не наказывать солдат, нарушивших постановления о сегрегации, а от армии выделить шестнадцать специально отобранных охранников специально для помощи полиции патрулировать черные кварталы, которые чаще всего посещают солдаты. Взамен же полковник Ньюман согласился не выдавать военной полиции личное оружие и снабжать ее только дубинками, предоставленными полицейским департаментом Хьюстона.


Но меры, предпринятые администрацией города, не сработали: трения, которые сначала начались в трамваях, вскоре распространились уже и на другие места контакта черных солдат и гражданских лиц. Наиболее частой точкой конфликта стал сам строящийся лагерь Логан, где 148 солдат-негров ежедневно несли службу на семи постах охраны. Хотя охранникам и выдали всего по пять патронов, им было строго приказано заряжать винтовки только в случае чрезвычайной ситуации и относиться ко всему уполномоченному персоналу с уважением.


Большинство несущих службу солдат, как правило, неукоснительно следовали этим приказам, но большинство белых сотрудников лагеря Логан все же возмущались необходимостью показывать свои удостоверения черным солдатам и обращались с охранниками соответственно. Были даже случаи, когда некоторые белые высмеивали ситуацию — в ходу была шутка, что один городской инженер был впущен в лагерь после того, как показал охраннику не пропуск, а бейсбольный билет на стадион, что стало расхожей шуткой среди белых рабочих.


Так, например, некто сержант Уильям С. Несбит, позже осужденный за участие в мятеже и беспорядках, сообщил, что «те белые люди там не подчинялись и говорили, что не собираются выполнять приказы ниггеров». Белые рабочие, приходившие в лагерь и выходившие из него, демонстрировали свое негодование, отпуская ехидные комментарии, проходя мимо, или открыто называя охранников «ниггерами». Как и другие белые жители Хьюстона, они не делали различий между черными солдатами и черными гражданскими лицами и относились к тем и другим как к низшим людям.


В ответ на эти ежедневные напоминания об их униженном положении в Хьюстоне чернокожие солдаты становились всё более и более раздражительными, а три инцидента в середине августа едва не переросли в серьезное насилие.

Первый был связан с отказом нескольких негров пить воду из бочек с надписью «для черных» и настояли на использовании бочек с надписью «для белых» Осознавая взрывоопасность этой ситуации и помня наставления властей, подрядчики поспешно добавили еще одну бочку и обозначили ее как «для охранников»


Второй эпизод произошел в субботу, когда один белый ударил ножом некоего Сэма Блэра, черного рабочего, за то, что тот якобы встал перед ним в очереди за зарплатой, и в последовавшем «бунте по поводу очереди за зарплатой» сорок черных и белых рабочих устроили потасовку, а один из черных рабочих даже призвал своих черных братьев немедленно «убрать белых рабочих».

Третий инцидент произошел незадолго до мятежа, когда двое полицейских арестовали чернокожего юношу за то, что он якобы «бросал кирпичи в людей без разбора», и после того, как двое солдат-негров, проезжавших мимо в трамвае, выразили протест против того, что они сочли неоправданным преследованием, двое патрульных остановили трамвай и попытались задержать двух «наглых» солдат. Когда последние «намерились драться», двое офицеров избили их пистолетами и препроводили в полицейский участок. Позже в тот же день двое других солдат пожаловались дежурному сержанту, что двое полицейских жестоко избили их за то, что они возражали против того, чтобы их называли «ниггерами».


И хотя расовые контакты в городе и были сведены к минимуму, тем не менее несколько чернокожих солдат подверглись словесным оскорблениям со стороны белых жителей Хьюстона. Один из последних с гордостью сообщил, «что в Техасе убийство канюка стоит 25 долларов, а убийство ниггера — всего лишь пять долларов...».

Мятеж

К концу августа, по мере того как список жалоб рос, ситуация стала невыносимой для нескольких чернокожих солдат. В четверг, 23 августа, когда температура воздуха поднялась до 38,8 градусов, произошел ряд инцидентов, которые направили разочарование небольшой группы чернокожих солдат в вооруженное восстание.

Утром Руфус Дэниелс и Ли Спаркс, два офицера конной полиции Хьюстона, арестовали рядового Алонзо Эдвардса за вмешательство в арест чернокожей домохозяйки, содержавшей незаконное казино. Рано тем же днем капрал Чарльз Балтимор, начальник охраны, попытался получить информацию от этих двух конных полицейских об обстоятельствах, которые привели к аресту рядового Эдвардса. Раздражённый этим вопросом от негра, Спаркс, обычно считавшийся одним из самых ярых расистов в полиции, ударил Балтимора пистолетом и выстрелил в него три раза. Балтимор скрылся, а Спаркс преследовал его по пятам. Полицейские загнали окровавленного капрала под кровать в пустом доме, арестовали его и отправили в тюрьму в патрульной машине.


Новости об избиении рядового Эдвардса и капрала Балтимора немедленно достигли лагеря Двадцать четвертого полка. Сообщение о том, что Балтимор был «застрелен», вскоре переросло в слух, что он был «расстрелян». Возмущенные тем, что они считали необоснованным расстрелом одного из их самых уважаемых унтер-офицеров, несколько солдат поклялись отомстить за смерть Балтимора, поймав полицейского, который убил его.

Обеспокоенный, но не осознающий серьезности ситуации, майор Нилэнд С. Сноу, недавно сменивший полковника Ньюмана на посту командира батальона, уверял солдат, что полицейский Спаркс будет отстранен от должности, но несколько чернокожих солдат все же были полны решимости отомстить за нападения на капрала Балтимора и рядового Эдвардса и пообещали «сжечь город, стрелять в каждое белое лицо, которое они увидят».

Пока офицеры батальона решали, что им делать дальше, рядовой Фрэнк Джонсон закричал: «Доставайте свои ружья, ребята! Белая толпа идет!» Этот крик заставил солдат броситься к четырем ротным палаткам снабжения, где они схватили оружие и боеприпасы, после чего сержант Генри приказал солдатам встать в строй и наполнить свои фляги. Сплотив солдат криками «Держись своей расы» и «К черту поездку во Францию... Приступайте к работе прямо здесь» и угрозами расстрелять любого, кто откажется присоединиться к ним, он повел вооруженных людей на город.

Приближаясь к городу обходным путем через дружественные границы черного квартала, они нашли полицейских Ли Спаркса и Руфуса Дэниелса и вместе с тремя другими полицейскими убили их, при этом ранив еще троих.

Но после убийства нескольких полицейских и сожжения нескольких построек черные мятежники, ослабленные многочисленными дезертирствами, впали в серьезные разногласия относительно того, какой курс действий им следует предпринять дальше. Большинство мятежников отклонили предложение сержанта Генри продолжить далее марш к центру города, они ушли и вернулись в лагерь, остальные нашли убежище в домах черных жителей Хьюстона, где их на следующий день схватила городская полиция и рейнджеры.

Главарь же мятежников, сержант Генри, один из немногих, кто осознал истинную серьезность своих действий, отказался ни возвращаться в лагерь, ни впутывать других черных, прячась в их домах. Вместо этого он пожал руки, одному за другим, своим товарищам-солдатам, когда они отправлялись в лагерь Двадцать четвертого полка.


Как выяснилось позже на следствии, он приставил ствол своей винтовки к нёбу и нажал на курок, где уже на следующее утро его тело с раздробленным затылком, лежащее поперек железнодорожных путей в Четвертом округе города, обнаружили национальные гвардейцы, отправленные губернатором Техаса Джеймсом Э. Фергюсоном для наведения порядка. Желая немедленно покончить с беспорядками и не допустить эскалации конфликта далее, в Хьюстоне было объявлено военное положение, и уже на следующий день батальон черных солдат был отправлен обратно на свою базу в Нью-Мексико. Вскоре последовал военный суд, состоявшийся в часовне Форт-Сэма Хьюстона в Сан-Антонио.

Но до того, как было введено военное положение и беспорядки прекратились, стрельба унесла жизни пятнадцати мирных жителей, включая четырех полицейских, и ранила еще двадцать одного...

Расследование, суд и казни

После введения военного положения гражданские и военные власти Хьюстона приступили к установлению виновных и причин мятежа. Опасаясь возмездия со стороны белых, многие негры попытались покинуть город, а работодатели и отцы города старались остановить массовый исход, одновременно горячо приветствуя вывод Военным министерством черных войск из Техаса.

Члены батальона, обвиняемые в участии, только по той причине, что они пропустили вечернюю поверку или были обнаружены патрулями вне базы в ночь стрельбы, оказались под подозрением, в связи с чем местное расследование возложило вину на отсутствие дисциплины в армии, признав при этом чрезмерное применение силы полицейским Спарксом и полное отсутствие контроля со стороны начальника хьюстонской полиции Кларенса Брока. И полковник Г. О. Кресс, инспектор Южного департамента, принимавший участие в расследовании, полностью согласился с отсутствием дисциплины, но все же считал, что основной причиной мятежа является дискриминация. Расширенное же расследование полковника Кресса привело еще к большему числу арестов и назначению трех военных трибуналов в Сан-Антонио в период с ноября 1917 года по март 1918 года.


В ходе этих трех военных трибуналов, последовавших за беспорядками (первый судебный процесс над шестьюдесятью четырьмя мужчинами, оказавшийся крупнейшим в истории вооруженных сил США), были предъявлены обвинения в общей сложности 118 чернокожим военнослужащим, 110 из которых были признаны виновными, девятнадцать повешены, а шестьдесят три получили пожизненное заключение.

Во время судебных процессов семь мятежников согласились дать показания против остальных в обмен на помилование, ибо во время беспорядков было уже темно, шел сильный ливень, и на суде ни один гражданский не смог опознать солдата, стрелявшего в людей.


А вот что говорит Жюль Джеймс, внучатый племянник капитана Бартлетта Джеймса, одного из белых офицеров батальона, которому удалось удержать большое количество солдат от ухода из лагеря:


В результате этого трибунала шестьдесят три чернокожих солдата были обвинены в неподчинении приказам, мятеже, убийстве и вооруженном нападении при отягчающих обстоятельствах. Все обвиняемые солдаты не признали себя виновными и были защищены всего лишь одним человеком — майором Гарри С. Гриром, который преподавал право в Вест-Пойнте, но не был юристом и не имел опыта судебных разбирательств.

Белый офицер позже так описывал эту ужасную казнь:


13 приговоренных солдат заявляли о своей невиновности, пока не взошли на виселицу. Они просили расстрелять их, что считалось более почетным способом умереть в армии, но присяжные, состоящие исключительно из белых, приговорили их к смертной казни через повешение. Повешение было настолько быстрым, что ни один из солдат не успел подать прошение о помиловании. В результате белое сообщество удовлетворило свою потребность в мести, обеспечив быстрое и мстительное наказание...


Но здесь надо отдать должное американскому общественному мнению: повешение солдат, у которых не было возможности подать апелляцию, вызвало возмущение по всей стране, и нью-йоркское отделение NAACP (Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения) обратилось к президенту Вудро Вильсону с просьбой о помиловании. После этого обращения Военное министерство вынесло постановление о том, что «все смертные приговоры по этому делу должны быть приостановлены до тех пор, пока президент Соединенных Штатов не сможет просмотреть все записи». В конечном итоге президент смягчил приговоры десяти чернокожим солдатам. А военные реформировали процесс военного трибунала, создав апелляционный суд.

Кое-какие оценки

Оценивая трагические беспорядки 23 августа 1917 года, несколько групп должны разделить ответственность за военный мятеж и устроенный беспредел в Хьюстоне. Конечно же, здесь во многом были наиболее виновны городские власти, решившие не ставить под угрозу экономические возможности, связанные со строительством нового учебного лагеря, и выступившие за временное пребывание черных войск в Хьюстоне. К тому же они не хотели подвергать риску свою политическую популярность, гарантируя, что черные солдаты получат справедливое и беспристрастное обращение к ним в рамках городской системы сегрегации.


Негры в военной форме, да еще и вооруженные, представляли двойную угрозу ценностям белых южан. Белые техасцы часто возражали против простого присутствия черных войск на своей территории и рассматривали черных в форме как символ власти, бросающий вызов превосходству белых. Эти символические и прямые нарушения обычаев белых южан в совокупности приводили в ярость местные общины, создавая среду, готовую к взрыву.


Хотя солдаты Двадцать четвертого полка были готовы принять сегрегационные законы города, они категорически отказывались терпеть неограниченную жестокость полиции в отношении негров, которую городские власти не хотели прекращать. Исполняющий обязанности мэра Хьюстона, который взял на себя бразды правления городом в начале июля, еще чувствовал себя неуверенно в своей новой должности и проводил политику невмешательства в полицейское управление, хотя и понимал, что начальник полиции Брок неспособен контролировать действия отдельных полицейских, которым нравится делать жизнь чернокожих жителей Хьюстона невыносимой. Будучи до этого суперинтендантом городских парков, Брок был совершенно незнаком с полицейскими методами и никогда не мог завоевать уважение большинства полицейских, которые часто игнорировали его указания. Офицеры конной полиции, такие как Спаркс и Дэниелс, спровоцировавшие бунт, чувствовали себя свободными использовать любую тактику против негров, совершенно не опасаясь отстранения от службы.

Таким образом, в конечном итоге солдатам Третьего батальона пришлось решить, принять ли им гнетущие сегрегационные условия Хьюстона или дать отпор, и значительное число выбрало последний путь. Отомстив полиции, они прибегли к тому, что они считали единственной доступной им системой правосудия, вариантом, открытым для них, солдат, но не для других черных жителей Хьюстона, поскольку как солдаты они имели доступ к огнестрельному оружию и были более опытными в его использовании. Кроме того, в сложившихся условиях некоторые солдаты действовали как самопровозглашенные защитники прав негров...

Последующая реабилитация

Прошло более века с тех пор, как чернокожие солдаты, служившие в лагере Логан, были осуждены за мятеж, убийство и нападение во время Хьюстонского бунта в августе 1917 года, а 19 из них были казнены в Форт-Сэм-Хьюстоне. В октябре 2020 года и декабре 2021 года юридическое управление Южного Техаса при поддержке нескольких профессоров и многочисленных студентов-юристов обратилось в армию США с просьбой пересмотреть решение военного суда, вынесшего обвинительный приговор солдатам 3-го батальона 24-го пехотного полка (известным как «Солдаты Буффало»).

Призывая военное ведомство пересмотреть вынесенные приговоры, профессор Техасского университета Джеффри Корн заявил:


В 2020 году Южно-Техасский юридический колледж Хьюстона в партнерстве с NAACP начал работу над петицией о помиловании осужденных солдат. Петиция прошла по официальным каналам в армейские наблюдательные комиссии, и в мае 2022 года было рекомендовано отменить обвинительные приговоры. Церемония прошла 13 ноября 2023 года в Национальном музее «Солдат Буффало» в Хьюстоне, штат Техас, где было официально объявлено, что записи солдат 3-го батальона 24-го пехотного полка были исправлены, чтобы отразить их почетное увольнение, и что все утраченные права и привилегии были восстановлены...



— сказал в своем заявлении заместитель министра обороны Гейб Камарильо...

Ну и напоследок

Полки «Солдат Буффало» продолжали служить армии США с отличием и честью в течение почти следующих четырех десятилетий и прекратили свое существование только во время Корейской войны, после принятия Указа президента Трумэна за номером 9981, и к 1951 году все полки черных солдат были интегрированы в другие полки армии США...


Источник: по материалам американских газет и журналов.