У Федора Фёдоровича Раскольникова (настоящая фамилия — Ильин) была яркая жизнь. Свою карьеру он начал во время Гражданской войны, сумев хорошо себя зарекомендовать. Затем Федор Федорович начал двигаться по дипломатическому пути. Он занимал должности полпредов нескольких стран и, по его собственному мнению, был чист перед страной. Но репрессии ему избежать не удалось. Раскольников сбежал заграницу, откуда и отправил знаменитое письмо Иосифу Виссарионовичу. Началось оно так: «Сталин, Вы объявили меня «вне закона». Этим актом Вы уравняли меня в правах — точнее, в бесправии, — со всеми советскими гражданами, которые под Вашим владычеством живут вне закона».

Герой революции

Николай Владимирович Скрицкий в книге «Самые знаменитые флотоводцы России» писал: «Так получилось, что отдаленный потомок лейтенанта Д.С. Ильина, героя Чесменского сражения, Ф.Ф. Ильин (Раскольников) через столетия оказался во главе флотилии, которая добилась одной из первых побед Советского флота. Его отец, Федор Александрович Петров, состоял протодиаконом Сергиевского всей артиллерии собора и из-за оговора покончил с собой, когда мальчику было 15 лет. Мать, дочь генерал-майора, происходила из рода, восходившего к князю Дмитрию Андреевичу Галичскому, по ее линии предки Ильина были военными. Она отдала Федора Раскольникова осенью 1900 года в приют принца Ольденбургского, имевшего права реального училища».

Так и есть. По официальным данным, Федор Раскольников являлся внебрачным сыном протодиакона Федора Петрова и дочери генерал-майора Антонины Васильевны Ильиной. Родился он в 1892 году. После смерти отца, мать определила сына в приют. Произошло это в 1900 году. А спустя девять лет Федор Раскольников поступил Политехнический институт в Санкт-Петербурге. Известно, что к большевикам он примкнул в конце 1910 года. При этом Раскольников заявлял, что вместе с Вячеславом Михайловичем Молотовым проводил работу в «большевистской фракции Политехнического института».

В 1912 году Федор Раскольников попробовал себя на журналистском поприще. И в течение пары лет он являлся сотрудником газет «Звезда» и «Правда». Но его творческий путь оборвала Первая мировая война. Отправляться на фронт он не горел желанием. Свою позицию Раскольников объяснял тем, что кровопролитие идет в разрез с его убеждениями. И чтобы избежать участия в боевых действиях, Раскольников стал слушателем отдельных гардемаринских классов (гардемарин — звание унтер-офицеров в Русском императорском флоте, которое существовало с 1716 года вплоть до 1917). Как раз в 1917 году Федор Федорович их и окончил.

И если Первая мировая война все-таки прошла мимо него, то февральская революция открыла перед молодым человеком большие возможности и перспективы. Он сумел получить должность председателя Кронштадтского совета. Но вскоре (после июльского кризиса) Раскольникова арестовали и определили в «Кресты». Правда, там он надолго не задержался и вышел на свободу в октябре все того же 1917 года.

Закружил Раскольникова и водоворот октябрьской революции. Федор Федорович отметился в подавлении знаменитого выступления Керенского-Краснова на Петроград. После этого принимал участие в сражениях в Москве. Когда страсти немного улеглись, Раскольникова избрали в Учредительное собрание. И на заседании в январе 1918 года Федор Федорович зачитал декларацию, в которой говорилось, что большевистская фракция уходит. Уже весной его назначили заместителем Льва Давидовича Троцкого — наркомвоенмора (Народный комиссариат обороны СССР по морским делам). Именно Раскольников, исполняя приказ Совета народных комиссаров, утопил Черноморский флот в июне 1918 года. А уже в следующем месяце Федор Федорович стал членом Революционного Военного Совета Восточного фронта. И спустя месяц получил ответственную должность — стал командующим Волжской военной флотилии.

Раскольников отметился участием в захвате Казани, который произошел в сентябре 1918 года. А затем его флотилия отправилась в поход по Каме.

Во время похода флотилия под руководством Федора Федоровича наткнулась на так называемую «баржу смерти» в селе Гольян. Матросам Раскольникова удалось спасти более четырех сотен людей, которые должны были погибнуть вместе с судном.

Вскоре Раскольникова ждало новое назначение — он стал членом Революционного Военного Совета Республики. Произошло это осенью 1918 года. А в декабре Федор Федорович оказался в плену в британских моряков. Произошло это событие во время похода советских миноносцев «Спартак» и «Автроил» на Таллин. Та операция завершилась бесславно. Оба судна вместе с экипажами были захвачены в плен. Людей переправили в лондонскую тюрьму Брикстон.

Но за иностранной решеткой Раскольников пробыл недолго. Уже в конце мая 1919 года СССР и Британия совершили обмен заключенными, в их число счастливчиков вошел и Федор Федорович. Произошло данное событие в поселке Белоостров, что под Петроградом. Плен никоим образом не отразился на карьере Раскольникова. Более того, в июне ему доверили пост командующего Астрахано-Каспийской флотилией. Вскоре он встал во главе Волжско-Каспийской военной флотилии. В 1919 году Раскольников участвовал в обороне Царицына, а через год — в высадке в иранском порту Энзели. Смысл операции заключался в том, что было необходимо вернуть украденные белогвардейцами судна каспийского флота. Поскольку все прошло гладко, Раскольников удостоился двух орденов Красного Знамени.

Отметился Федор Федорович и как командующий Балтийским флотом. Председатель Кронштадтского отдела Балтфлота Ассар вспоминал: «Матросов Раскольников считал людьми второго сорта. Моряки голодали, а командующий Балтфлотом с женой жили в роскошном особняке, держали прислугу, ели деликатесы и ни в чем себе не отказывали».

Но на этой должности Федор Федорович находился недолго. В 1921 году его сделали полномочным представителем РСФСР (затем — СССР) в Афганистане. В начале тридцатых годов он занимал аналогичную должность в Эстонии, затем — в Дании. А в 1934 году отправился в Болгарию. Но в апреле 1938 года по его карьере проехал каток репрессий.

Наркомат иностранных дел Советского Союза внезапно вызвал Раскольникова вместе с семьей. Они покинули Софию и направились в СССР. Поскольку пришлось делать пересадку в Берлине, у Федора Федоровича оказалось немного свободного времени. Наверное, он уже догадывался, для чего его вызвали. Опасения подтвердила одна из немецких газет, которую Раскольников приобрел на вокзале. Из нее он узнал о своем смещении с должности полпреда в Болгарии. Опасения подтвердились. Стало очевидно, что Федора Федоровича ждет печальная участь многих других видных деятелей — арест и последующий расстрел. И тогда он решился на бегство. И вместо СССР вместе с семьей направился во Францию. Но сразу об этом не сообщил. Раскольников решил выиграть немного времени, объясняя в письмах причины своей задержки «формальностью».

В Париже Раскольников даже встретился с послом Советского Союза во Франции Яковом Сурицем. Дипломат заявил бывшему коллеге, что вызов — чистая формальность и у руководства страны к нему претензий нет. Власть разве что настораживает «самовольное пребывание за границей». Нужно как можно быстрее вернуться на родину, чтобы устранить это недоразумение. Но Раскольников, конечно, не поверил Сурицу.

«Враг народа»

Но и на родине Раскольникову тоже не поверили. И в июле 1939 года Верховный Суд СССР объявил Раскольникова вне закона. А это значило, что его ждал только расстрел. Это постановление «Об объявлении вне закона должностных лиц — граждан СССР за границей, перебежавших в лагерь врагов рабочего класса и крестьянства и отказывающихся вернуться в СССР» было принято еще в ноябре 1929 года.

Раскольников прекрасно понимал свое положение. Но отступать было поздно. Сталин бы его никогда не простил. Поэтому в конце июля в парижской русской эмигрантской газете «Последние новости» он опубликовал письмо под названием «Как меня сделали «врагом народа»». Также Федор Федорович начал работу над своим легендарным «Открытым письмом Сталину», где в мельчайших подробностях описал все ужасы, творящиеся в Советском Союзе. Работа была закончена в середине августа, но опубликовать его Раскольников не успел. Его подкосила новость о заключении между СССР и Германией Договора о ненападении, известного как «Пакт Молотова-Риббентропа». Федор Федорович находился в Ницце и об этом узнал из местных газет. Поскольку он являлся сторонником союза с Францией и Англией, новость произвела на него сильнейшее впечатление и буквально сломала. Раскольников считал, что Германии верить нельзя, поскольку Гитлер мог нанести удар в самый неожиданный момент.

Когда он узнал о Договоре, впал в так называемый реактивный психоз. И жене пришлось вызывать медиков. Раскольникова определили в психиатрическую клинику и… 12 сентября того же года его не стало. До сих пор так и неизвестно, что произошло с Федором Федоровичем. Все имеющиеся версии сильно отличаются друг от друга. При этом ни одна из них не имеет стопроцентного подтверждения.

Нина Берберова в книге «Железная женщина» (биография, вышедшая в Нью-Йорке в 1981 году) написала, что Раскольников окончательно сошел с ума в психиатрической клинике. И во время резкого обострения выбросился из окна своей палаты, находящейся на пятом этаже. Спасти бывшего полпреда СССР, конечно, не удалось. Но версия вызывает много вопросов, поскольку сама Берберова ничего этого не видела. Ее в тот момент не было рядом с Федором Федоровичем. Да и ее версия не имеет хоть какого-либо документального подтверждения. Так что, вполне вероятно, что Нина Николаевна и приукрасила гибель Раскольникова.

Вдова Федора Федоровича, Муза Васильевна Раскольникова-Канивез, утверждала, что ее муж скончался не в результате самоубийства, а из-за острой пневмонии. Мол, он подхватил ее, пока находился в психиатрической клинике, а врачи и не пытались ему помочь.

Есть и третья версия, наверное, самая популярная. Публицист Рой Александрович Медведев выдвинул теорию, что Раскольников на самом деле погиб от рук агентов НКВД. Но, как и остальные версии, эта не имеет под собой хоть какой-то доказательной базы. Нет ни одного документа, подтверждающего целенаправленную ликвидацию Раскольникова. Кроме того, по официальной версии, специальный отдел НКВД, который занимался устранением «врагов народа» за границей, к тому моменту был уже расформирован. Но после развала СССР, как известно, стало модным гоняться за призраками и на всем видеть отпечатки рук чекистов.

* * *

Что касается письма Сталину, то оно было опубликовано в сентябре 1939 года в эмигрантской газете «Новая Россия». Самого Раскольникова к этому моменту, как было сказано выше, в живых уже не было. В своем послании Федор Федорович, что называется, катком прошелся по всем видимым и скрытым проблемам СССР. Ну а главным злодеем стал, конечно, Иосиф Виссарионович. По большому счету, Раскольников сказал ему все, что боялись сказать другие. Оно и понятно, в Ницце это было сделать все-таки проще.

В письме Раскольников жестко критиковал всю систему власти, которая находилась в подчинении Сталина: «Со своей стороны отвечаю полной взаимностью: возвращаю Вам входной билет в построенное Вами «царство социализма» и порываю с Вашим режимом. Ваш «социализм», при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за тюремной решеткой, так же далек от истинного социализма, как произвол Вашей личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата. Вам не поможет, если награжденный орденом уважаемый революционер-народоволец Н.А.Морозов подтвердит, что именно за такой «социализм» он провел 20 лет своей жизни под сводами Шлиссельбургской крепости».

Не обошел вниманием Раскольников и репрессии: «С помощью грязных подлогов Вы инсценировали судебные процессы, превосходящие вздорностью обвинения знакомые Вам по семинарским учебникам средневековые процессы ведьм. Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, что Максим Горький умер естественной смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос. Зная, что все ложь, вы поощряете своих клевретов… Как Вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. И сейчас я не согласен с политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда не поверю в его сговор с Гитлером и Гессом…»

В письме Федор Федорович назвал Сталина «клятвопреступником», поскольку он считал, что Иосиф Виссарионович нарушил завещание Ленина. Вспомнил о соратниках Владимира Ильича, которых расстреляли: «Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невиновность которых Вам была хорошо известна. Перед смертью Вы заставили их каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себя грязью с ног до головы.

А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко? Вы арестовали их, Сталин. Где старая гвардия? Ее нет в живых. Вы расстреляли ее, Сталин. Вы растлили и загадили души Ваших соратников. Вы заставили идущих за Вами с мукой и отвращением шагать по лужам крови вчерашних товарищей и друзей. В лживой истории партии, написанной под Вашим руководством. Вы обокрали мертвых, убитых и опозоренных Вами людей и присвоили себе их подвиги и заслуги. Вы уничтожили партию Ленина, а на ее костях построили новую «партию Ленина — Сталина», которая служит удачным прикрытием Вашего единовластия».

Конечно, не мог он пройти и мимо чистки военных, обвинив Сталина в сфабрикованности «дела Тухачевского». Не оставил без внимания Раскольников и жесткую цензуру в творчестве: «Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается, чахнет и вымирает. Неистовость запуганной Вами цензуры и понятная робость редакторов, за все отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать свое личное мнение, не отмеченное казенным штампом. Вы душите советское искусство, требуя от него придворного лизоблюдства, но оно предпочитает молчать, чтобы не петь Вам «осанну». Вы насаждаете псевдоискусство, которое с надоедливым однообразием воспевает Вашу пресловутую, набившую оскомину «гениальность». Бездарные графоманы славословят Вас, как полубога, «рожденного от Луны и Солнца», а Вы, как восточный деспот, наслаждаетесь фимиамом грубой лести.

Вы беспощадно истребляете талантливых, но лично Вам неугодных русских писателей. Где Борис Пильняк? Где Сергей Третьяков? Где Александр Аросев? Где Михаил Кольцов? Где Тарасов-Родионов? Где Галина Серебрякова, виновная в том, что была женой Сокольникова? Вы арестовали их, Сталин».

Раскритиковал Раскольников Сталина и за внутреннюю, но и внешнюю политику: «В грозный час военной опасности, когда острие фашизма направлено против Советского Союза, когда борьба за Данциг и война в Китае – лишь подготовка плацдарма для будущей интервенции против СССР, когда главный объект германо-японской агрессии – наша Родина, когда единственная возможность предотвращения войны – открытое вступление Союза Советов в Международный блок демократических государств, скорейшее заключение военного и политического союза с Англией и Францией, Вы колеблетесь, выжидаете и качаетесь, как маятник между двумя «осями». Во всех расчетах Вашей внешней и внутренней политики вы исходите не из любви к Родине, которая Вам чужда, а из животного страха потерять личную власть. Ваша беспринципная диктатура, как гнилая, лежит поперек дороги нашей страны».

В конце своего письма Раскольников предрек Сталину скамью подсудимых, которая ждет его «как предателя социализма и революции, главного вредителя, подлинного врага народа, организатора голода и судебных подлогов».

* * *

То послание невозвращенца не вызвало серьезного резонанса после публикации. Оно и понятно, в Европе на тот момент и своих проблем хватало. Мало кому была интересна исповедь невозвращенца. Такой же незаметной она осталась и в Советском Союзе. Неизвестно, знал ли о нем Сталин. И даже если знал, не отреагировал. Иосиф Виссарионович понимал, что бессмысленно заострять внимание на невозвращенце.

В 1963 году Федора Федоровича реабилитировали. Его письмо стало достоянием общественности лишь в восьмидесятых годах. Народ активно его пообсуждал. Одни ужасались ситуацией в стране, другие же считали, что Раскольников был сильно обижен, поэтому написал душещипательную «сказку». Но вскоре граждане СССР переключились на текущие проблемы. Какая разница, что происходило тогда, если сейчас грядет пугающая и непонятная перестройка?