О чем не плакал плачущий премьер

Из «перестройщиков» и «ускорителей»

9 января 2021 года по телеканалу «История» в передаче, посвященной распаду СССР, были показаны сетования последнего советского премьер-министра Николая Ивановича Рыжкова:


Что ж, весьма трогательное признание главы предпоследнего правительства великой страны, проработавшего на этом посту целую пятилетку!

«Плачущим» его когда-то назвали после жёсткой пикировки с Анатолием Собчаком.

Ну как теперь такому патриарху, как Николай Иванович, не посочувствовать?

И как не выразить сочувствие еще тысячам, если не миллионам партийных и государственных работников, которые теперь тоже «скорбят» о случившемся. Но, как водится, абсолютно всё происшедшее они и поныне сваливают только на Горбачёва и еще на 5–6 членов Политбюро.

Как, впрочем, и раньше, когда абсолютно всё негативное в стране и в партии сваливали на Сталина его же «ученики» и «соратники»…

Именно вся властная верхушка (до последней секретарши и до самого мелкого инструктора периферийного райкома КПСС) своими действиями «перестраивала» и «ускоряла» в 80-х – начале 90-х почти всё.

Но только не экономику и не социальную сферу.

Зато они стартовали необратимые разрушительные процессы в стране. Ну а запустили маховик уничтожения СССР, разумеется, те же члены горбачевского политбюро.


И «перестраивали», и «ускоряли» уже все вместе – прежде всего, экономическими мерами.

Приглашение «в рынок»

Для начала отметим выступление Н. Рыжкова в Верховном совете СССР 24 мая 1990 года


С отпуском цен в свободное плавание и с ускоренным сокращением государственного вмешательства в экономику.

Показательно, что уже в этом выступлении премьера практически ни слова не было сказано о ходе выполнения заданий 12-й пятилетки (1986–1990) – будто её и не было вовсе. Напрашивается вывод, что именно в период руководства Н. Рыжковым правительством СССР (то есть за считанные годы) произошел крах государственного планирования и в целом общесоюзной экономической системы.

Не потому ли только и оставался разве что скоротечный переход к так называемой «регулируемой рыночной экономике». Но, если и провалилась 12-я пятилетка, то как же тогда с ежесуточными рекордами во всех отраслях экономики, с досрочными перевыполнениями пятилетних планов, о чём рапортовали отовсюду и вещали ежечасно советские СМИ?

Не значит ли, что всё это или, по крайней мере, большая часть – было фикцией, лживой отчётностью и показухой? На что откровенно закрывали глаза в вышестоящих инстанциях? А как иначе мощная советская экономика (да и вся страна) могла вдруг в одночасье оказаться «при смерти»!

Но не успели, что называется, высохнуть чернила на тексте того доклада Рыжкова, как уже со 2 июня того же 1990 года в Москве стала работать первая товарная биржа. И это, опять же, было санкционировано правительством Союза ССР.

И уже с этого момента именно биржи стали определять уровень цен и тарифов в стране, которые тут же устремились на вырост. Это свидетельствовало о главном – о ликвидации государственной ценовой политики, о намеренно быстром обесценивании рубля и о превращении в фикцию государственного планирования производства и товаропотоков.

Когда рубль стал «деревянным»

В результате реальное товарное наполнение советского рубля, по оценке Госбанка СССР, в 1990-м не превысило 30 копеек...

Не пришло ли время конкретно назвать разрушительными такие решения и их последствия, а также и поимённо всех тех, кто их готовил и предписывал к реализации? В том числе это был экс-премьер Рыжков.


О комплексном характере подобного курса, к чему, разумеется, причастны все руководящие структуры партии и страны, говорит и другой факт.

Параллельно с рыночным кульбитом СССР произошло одномоментное разрушение системы взаимопоставок и взаиморасчетов между СССР и «братскими» странами Восточной Европы, участвующими в СЭВ.


Напомним в этой связи, точку зрения Константина Катушева (на фото), министра внешнеэкономических связей СССР в 1985–1991 годах:


Разумеется, министр тоже был из обоймы.

Но, к примеру, болгарский экономист Валерий Найденов ещё более эмоционально и предметно оценивает то же «новаторство»:

Если нет причин, их придумывают

В тех условиях упомянутое решение было разрушительным и ещё по ряду причин.

Во-первых, ввиду организованного совместно США и Саудовской Аравией в 1986–87 гг. рекордно быстрого падения мировых цен на нефть.

Чёрное золото многие годы традиционно котируется в долларах США. А СССР (с его 65-процентной долей нефтяного сырья в наполнении госбюджета) в результате арабо-американского сговора катастрофически быстро оказался в финансовом и внешнеторговом провале.

Во-вторых, долларовый долг только по Венгрии, Польше, Румынии и Чехословакии (в целом) перед Западом, включая МВФ, превысил к тому времени 50 млрд долл. Да, с учётом штрафов за просрочки выплат. Но при этом и с надеждой на СССР, всегда готового помочь.

Союз не помог.

Поскольку сам остался без гроша. Точнее – без единого лишнего пенса. Уже поэтому покупать тем же соцстранам советское сырьё (особенно нефтегазовое) за доллары, значило только одно – легко и быстро обанкротиться.


Не совсем понятно только, куда же смотрело и «догорбачевское» руководство СССР, когда с середины 70-х годов стала расти долларовая задолженность «братских» стран? Значит, оно уже не имело никаких рычагов влияния на власти тех же стран?

Понятно, что в такой ситуации переводить взаиморасчеты СССР сугубо на доллары означало ускорить финансово-экономическое банкротство сразу всех стран СЭВ. И, естественно, самого этого блока.

Что и произошло к осени 1990-го.

Поздно слёзы лить

Так кому же «сожалеть» и об этом решении, его губительных последствиях?

Как отмечает директор Колледжа предпринимательства и социального управления из Екатеринбурга, кандидат экономических наук, Сергей Шориков, следствием упомянутых решений и ситуации на мировом рынке нефти стал:


А в целом,


Такие оценки – отнюдь не единичные.

И, судя по реалиям 1990-го и последующих лет – вполне объективные.

А те (и смежные) экономические решения были пролоббированы «негласными» экономистами-советниками из США, Германии, Великобритании и МВФ, обосновавшимися в структурах союзного Совмина и многих союзных министерств.

Разумеется, что наличие зарубежных специалистов-разрушителей, прибывших в СССР в 1988–1990 гг., не слишком афишировалось.

Зато приехали они в основном уже с готовыми рецептами и рекомендациями.