Имджинская война. Битва за море

Планируя корейскую кампанию, Тоётоми Хидэёси не учёл одно важное обстоятельство – наличие у корейцев сильного военно-морского флота. В отличие от сухопутной армии, он обладал большим опытом борьбы с японскими пиратами, поэтому корейские моряки имели представление о тактике потенциального противника. В ситуации, когда большая часть Кореи оказалась оккупирована сильным и жестоким врагом, именно корейский флот сумел переломить ход боевых действий. Человеком, поставившим крест на амбициозных планах Хидэёси, стал адмирал Ли Сунсин (1545–1598 гг.).

Биография будущего национального героя Кореи была драматичной, изобилуя взлётами и падениями. Ли Сунсин не мог похвастаться благоприятными стартовыми условиями для карьеры – его дед, принадлежавший к придворной группировке конфуцианцев-реформаторов, был осужден по ложному обвинению в государственной измене и с позором изгнан из дворца. Семья считалась политически неблагонадёжной и жила бедно. Тем не менее благодаря усилиям отца Ли Сунсин смог получить достойное образование.

Его другом детства стал Ю Соннён, впоследствии ставший высокопоставленным чиновником в королевстве. В дальнейшем Ю Соннён будет способствовать назначению Ли Сунсина на должность адмирала, а его заступничество спасёт прославленного военачальника от гибели.

Происходя из неблагонадёжной семьи, Ли Сунсин не мог претендовать на роль гражданского чиновника, но мог выбрать военную службу, считавшуюся в конфуцианской Корее менее престижной. Азы военного дела он постигал в Королевской военной академии в Сеуле, по окончании которой попытался сдать госэкзамен на офицерский чин. Первая попытка оказалась неудачной – во время сдачи конной стрельбы из лука Ли упал с лошади и сломал ногу.

Несмотря на боль, он самостоятельно перевязал ногу ивовой корой, сел на коня и завершил упражнение. Экзамен не был засчитан, но стойкость и упорство молодого курсанта поразили экзаменаторов. В возрасте 32 лет во время повторной попытки он успешно сдал экзамен и смог начать военную карьеру. Молодого офицера отправили служить на границу с Маньчжурией, где кочевые племена чжурчжэней совершали набеги на пограничные районы Кореи. В дальнейшем Ли служил на юге страны, где он руководил военно-морской базой.

Глубоко усвоивший принципы конфуцианства, Ли Сунсин не терпел взяточничества и кумовства и нажил себе немало врагов. Недоброжелатели Ли среди коллег и вышестоящих чиновников смогли добиться его увольнения, обвинив его в халатности при исполнении служебных обязанностей. Но вскоре выяснилось, что обвинения были сфальсифицированными, и Ли Сунсин смог продолжить свою военную карьеру. Вскоре он был переведён в северо-восточную провинцию Хамгёндо, где и начинал свою воинскую службу.

Отражая набеги воинственных чжурчжэней, Ли Сунсин проявил военные способности и личную храбрость. Однако вскоре его ждало новое испытание. После неожиданного нападения чжурчжэней на один из пограничных фортов и гибель его гарнизона военачальник Ли Иль, опасавшийся наказания за свои просчёты, приведшие к трагедии, возложил вину за случившееся на Ли Сунсина. Ему грозила смертная казнь, но в силу заслуг ему сохранили жизнь и разжаловали в рядовые.

Спустя несколько месяцев Ли Сунсин снова смог отличиться на поле боя, а злоупотребления Ли Иля стали известны при дворе, в результате чего нашему герою были возвращены все воинские звания, а его доброе имя было восстановлено.

В 1591 году Ли Сунсин был назначен командующим частью флота, защищавшего провинцию Чолладо. Вступив на новую должность, он проявил себя энергичным организатором и практически сразу же занялся восстановлением фортов и укреплением бухт. Но наибольшее внимание адмирал уделял укреплению боевого флота и обучению матросов и офицеров.


Накануне войны военно-морские силы, прикрывавшие две южные провинции Кореи – Чолладо и Кёнсандо, состояли из четырех частей во главе с собственными командующими. Берега юго-восточной провинции Кёнсандо защищала флотилия левой полупровинции Кёнсандо во главе с Пак Хоном (восточная) и флотилия правой полупровинции Кёнсандо (западная) под командованием Вон Гюна. По такому же принципу была выстроена и оборона юго-западной провинции Чолладо с моря. Флотилией правой полупровинции руководил Ли Окки, а флотилией левой – Ли Сунсин.

Располагая сильным военно-морским флотом, корейцы могли воспрепятствовать высадке японцев и уничтожить их на море, однако события пошли по другому сценарию.

Появление японской армады возле Пусана застало командующих флотом провинции Кёнсандо врасплох. Пак Хон и Вон Гюн, обладая в общей сложности более чем 250 боевыми кораблями, безмолвно наблюдали за происходящим, никак не мешая японцам высаживаться на корейской земле. Наконец у Пака не выдержали нервы, он приказал затопить свои корабли, а сам скрылся. Также трусливо повёл себя и Вон Гюн. От многочисленного флота провинции Кёнсандо уцелело лишь четыре корабля, причём столь катастрофические потери были вызваны не умелыми действиями противника, а исключительно трусостью и некомпетентностью собственных командующих.

С жалкими остатками своей флотилии Вон Гюн скрылся в одной из бухт, коими изобилует южное побережье Кореи, и отправил письмо своему коллеге Ли Сунсину, умоляя о помощи. Несмотря на отчаянные мольбы Вона, Ли не торопился вступать в сражение с японским флотом. Стремясь лучше подготовиться к встрече с врагом, Ли Сунсин считал необходимым собрать разведывательную информацию о намерениях и передвижениях японцев. К тому же он хотел сформировать объединённый флот с флотилией Ли Окки, что позволило бы ему иметь под рукой 90 боевых кораблей. Наконец прежде, чем вступить в битву с врагом, Ли Сунсин должен был быть уверен в боевом духе своих подчиненных. Адмирал пресекал пораженческие настроения железной рукой: несколько человек, пытавшиеся дезертировать, были казнены, а их головы выставлены на всеобщее обозрение.

Однако 12 июня, в день, когда японские войска вошли в Сеул, Ли Сунсин вдруг получил приказ от короля Сонджо идти на соединение с Вон Гюном. На следующий день Ли Сун Син вышел из гавани порта Йосу и двинулся со своей флотилией на восток.

Корейский флот

Прежде чем рассказывать о боевых действиях на море, следует вкратце упомянуть о том, что представляли собой противостоявшие друг другу флоты.

Для вторжения в Корею Хидэёси собрал внушительный флот общей численностью примерно в 1 000 кораблей и 9 450 человек экипажа. Однако большую его часть составляли транспортные суда, предназначенные для перевозки воинов, а не для морского боя. Даже боевые корабли имели на вооружении крайне мало пушек и не могли конкурировать с корейскими судами. Командиры, руководившие японским флотом, имели лишь незначительный опыт войны на море или же не имели его вовсе. Исключением были лишь выходцы из числа японских пиратов (вако), однако их было немного, так как незадолго до войны японский правитель развернул активную борьбу за искоренение пиратства. Стремясь усилить свой флот, Хидэёси ещё в 1586 году через посредничество католических миссионеров, действовавших в Японии, попытался получить от Португалии два корабля вместе с командами для похода в Китай и Корею, но получил отказ. В результате флот так и остался слабым звеном в вооружённых силах Хидэёси.

Корейский военно-морской флот оказался подготовленным к войне намного лучше, чем сухопутная армия. Постоянные нападения японских пиратов на прибрежные районы Кореи привели к тому, что значительная часть матросов и командиров имела либо боевой опыт, либо общее представление о противнике, с которым им предстояло сражаться. Необходимость иметь боеспособный флот также стимулировала развитие кораблестроения в Корее.

На момент начала войны основным типом боевого корабля в корейском флоте был пханоксон. Он представлял собой плоскодонное судно галерного типа длиной от 15 до 35 метров. Общая численность экипажа составляла 125 человек. На нижней палубе корабля размещались гребцы и барабанщики, тогда как на верхней палубе располагались вооружённые бойцы – стрелки из лука, пушкари и офицеры. Верхняя палуба служила крышей для гребцов, защищая их от стрел и копий врага. Плоское дно корабля позволяло ему быстро маневрировать, а высокие борта затрудняли взятие судна на абордаж.


Важную роль в морских сражениях, происходивших в прибрежных водах Корейского полуострова, сыграли кобуксоны («корабли-черепахи»). Впервые они упомянуты в «Анналах династии Чосон» 1413 года, однако накануне войны Ли Сунсин при помощи искусного конструктора На Дэёна смог усовершенствовать этот тип корабля.

Мы не знаем абсолютно точно, как выглядел кобуксон, однако наибольшее доверие вызывают два описания этого корабля. Первое из них принадлежит перу самого Ли Сунсина. В одном из донесений королю он описывал его следующим образом:


Другое описание оставил Ли Пун, племянник адмирала Ли:


Таким образом, согласно описаниям, сделанным Ли и его племянником, носовая часть корабля имела форму головы дракона, а внутри нее была установлена по меньшей мере одна пушка средних размеров. Палуба кобуксона была покрыта навесом, по форме напоминающим черепаший панцирь, оснащённым острыми железными шипами, что значительно осложняло взятие корабля на абордаж. По бортам имелось 12 отверстий, в которых можно было установить орудия. Всего «корабль-черепаха» предположительно имел на вооружении 30–40 пушек.

Многие авторы утверждают, что крыша палубы, защищавшая корабль от абордажа, была покрыта железными листами, и делают на этом основании вывод о том, что корейцы впервые в мировой истории применили броненосцы. Металлическое покрытие палубы можно видеть и на моделях кобуксонов, изготовленных современными корейскими реконструкторами. Однако, во-первых, случаи строительства судов, обшитых металлическими пластинами, случались и раньше.

В частности, в 1578 году известный японский полководец Ода Нобунага приказал построить шесть кораблей с покрытыми железом бортами и оснащёнными артиллерией и применил их в сражении против противостоявшего ему тогда клана Мори. Во-вторых, в вышеупомянутых свидетельствах нет указаний на то, что кобуксоны обладали металлической бронёй. Многие современные исследователи полагают, что их броня представляла собой толстые деревянные доски, надёжно защищавшие корабль от пуль и стрел и даже ядер, а не железные пластины.


Подобно китайцам, корейцы уделяли большое внимание корабельной артиллерии. Всего на корейских кораблях насчитывалось пять видов пушек. В бою пушки стреляли по неприятелю железными ядрами, камнями и картечью. «Небесные пушки» (чхонджа) могли стрелять гигантскими деревянными стрелами с железными наконечниками. Иногда это были огненные стрелы, выпускавшиеся, чтобы вызвать пожар на вражеских кораблях.

Таким образом, в отличие от сухопутной армии, корейский флот представлял собой достаточно серьёзную силу.

Выйдя из Йосу, Ли Сунсин вел под своим командованием 39 боевых кораблей (24 пханоксона и 15 узкопалубных кораблей хёпсон), а также 46 небольших лодок, выполнявших разведывательные функции. Соединившись с остатками флота Вон Гюна, Ли двинулся на восток вдоль острова Коджедо. Вдруг разведчики сообщили о том, что в гавани Окпхо на востоке острова замечен японский флот. Именно здесь произошло первое морское сражение этой войны.

Подойдя к Окпхо, корейцы обнаружили в бухте свыше 50 вражеских транспортных судов. Выстраивая флот для битвы, Ли Сунсин расположил крупные корабли в центре, а суда меньшего размера – на флангах и отдал приказ об атаке. Большая часть японцев в тот момент находилась на берегу, где занималась разграблением близлежащей деревни. Захватчики жгли деревенские дома и из-за поднявшегося над деревней дыма они не заметили корейских кораблей, пока те не оказались видны с берега. Застигнутые врасплох, японцы бросились к своим кораблям, пытаясь спастись на них бегством. Корейцы взяли противника в клещи и обрушили на вражеские суда град из ядер и огненных стрел.

Японцы отвечали залпами из мушкетов, однако это оружие, столь эффективное на суше, оказалось бессильным против хорошо защищенных пханоксонов. Взять же корейские корабли на абордаж японцы не могли, так как шквальный огонь корейской артиллерии на корню пресекал любые попытки японских судов приблизиться. Огонь корейских пушек выводил из строя один вражеский корабль за другим. Множество японцев было перебито, уцелевшие выбрались на берег и скрылись в окрестном лесу.


Вечером того же дня в районе Хапхо были обнаружены ещё пять японских кораблей. Четыре из них были сожжены корейскими ядрами и огненными стрелами. К концу дня было уничтожено 26 японских кораблей, тогда как корейцы потерь не имели.

На следующее утро Ли Сунсин натолкнулся на небольшую японскую эскадру из 13 кораблей и уничтожил 11 из них. Эта победа, как и предыдущая, также досталась корейцам легко и без каких-либо потерь. Победители захватили богатую добычу, в том числе доспехи и богато украшенные самурайские шлемы. Часть трофеев была отправлена королевскому двору вместе с сообщением о победе.

После победы Ли Сунсин со своим флотом вернулся на свою военно-морскую базу в Йосу для того, чтобы дать корейским морякам отдых и реорганизовать свои силы.

Поражения японцев на море показали японцам, что корейский флот отнюдь не выведен из игры и представляет серьёзную угрозу. В начале июля командование японского флота решило уничтожить силы Ли Сунсина. Узнав о намерениях противника, адмирал не стал дожидаться, пока японцы соберутся с силами, и выступил против них всего лишь с 23 кораблями. На этот раз он вёл с собой один кобуксон. Вскоре кораблю-черепахе предстояло боевое крещение. По пути к Ли присоединилось три корабля под командованием Вон Гюна.

8 июля 1592 года Ли Сунсин и Вон Гюн обнаружили японский флот возле порта Сачхон. Он насчитывал 50 кораблей, в том числе 12 боевых. Японские солдаты оборудовали укреплённые позиции на скалах, возвышавшихся над бухтой. Там же находился командный пункт командующего японским флотом.

Таким образом японский флот, стоящий в бухте, мог рассчитывать на активную огневую поддержку с суши. В этих условиях атака на японские позиции могла бы привести к большим потерям корейского флота. Тогда адмирал решил выманить противника в открытое море, сыграв на его самоуверенности.

Небольшая часть флота Ли устремилась к бухте, а затем повернула назад. Японцы расценили данный манёвр как бегство. Японские солдаты оставили свои укрепленные позиции и сели на корабли, чтобы преследовать убегающего, как им казалось, противника. Увидев, что его хитрость сработала, и японцы оказались в зоне поражения, корейский адмирал приказал атаковать неприятеля. Первым в бой вступил кобуксон. Корабль-черепаха прорвал центр вражеского флота и обрушил на японские корабли шквал ядер и стрел, сея панику и смерть. Попытки японцев взять его на абордаж успеха не имели, так как огонь корейской артиллерии не позволял им сблизиться. Об ожесточённости боя свидетельствует донесение, направленное Ли Сунсином королевскому двору:


В ходе боя адмирал Ли был ранен в левое плечо пулей из вражеского мушкета. Несмотря на ранение, Ли Сунсин продолжал руководить сражением. Лишь когда битва закончилась полной победой корейского флота, адмирал, по одной из версий, лично извлек пулю из раны при помощи кинжала. Впрочем, по словам самого Ли Сунсина, «пуля вошла в левое плечо и вышла через спину». Так или иначе ранение оказалось не смертельным и на исход битвы никак не повлияло. Все японские корабли, покинувшие бухту, были уничтожены в бою.

После битвы при Сачхоне последовала целая серия побед Ли Сунсина. В сражении у Танпхо адмирал разбил японскую эскадру численностью в 21 корабль. В этой битве кобуксон снова взломал вражеский строй, расстреливая из пушек и тараня японские суда. В ходе боя капитан одного из корейских кораблей Квон Чун застрелил из лука командующего японской эскадрой Курусиму Митиюки. Гибель командующего вызвала панику среди японских солдат и обратила их в бегство.

Вскоре флот Ли Сунсина и Вон Гюна объединился с эскадрой Ли Окки и нанёс новый удар по японцам. В бухте Танханпхо корейцы обнаружили эскадру в 26 японских судов. Использовав ту же тактику притворного отступления, что и в битве при Сачхоне, Ли Сунсин смог выманить корабли противника из бухты в открытое море и уничтожить их все до единого.

Несмотря на продолжающиеся неудачи корейцев на суше, на третий месяц войны их флот после череды побед смог добиться господства на море. И хотя японские войска вели успешные боевые действия на севере Кореи и уже овладели Пхеньяном, они не могли вести дальнейшую кампанию без поставок риса и пороха. С начала войны тысячи японских солдат погибли и были ранены в боях, либо выбыли из строя по болезни, либо были оставлены в качестве гарнизонов в стратегически важных крепостях. Соответственно корпуса Кониси и Куроды, действовавшие на севере, нуждались в пополнении личного состава для того, чтобы быть в состоянии противостоять многочисленным китайским войскам.

700-километровый путь от Пусана до Пхеньяна, пролегающий главным образом по горной местности, был крайне неудобен для огромного войска с большими запасами провизии. Единственный эффективный путь снабжения японских войск на северо-западе Кореи пролегал через Жёлтое море, омывавшее Корейский полуостров с запада. Однако юго-западная провинция Чолладо всё ещё не была завоёвана японцами. Победы же Ли Сунсина на море не позволили японскому флоту прорваться в Жёлтое время и тем самым ставили под угрозу снабжение японских войск на севере, что создавало серьёзные проблемы для реализации дальнейших планов Хидэёси и его полководцев.

Менее чем за два месяца боевых действий на море корейский флот уничтожил или захватил более 100 японских кораблей. Тысячи японцев нашли свою смерть или были ранены. За это же время корейцы потеряли всего лишь 11 убитыми и 26 ранеными и ни одного корабля. Такие успешные действия на море резко контрастируют с серией поражений в сухопутной войне.

Чем же можно объяснить корейские победы на море? Было бы ошибкой сводить их исключительно к корейскому «чудо-оружию» – кобуксонам, тем более что их были единицы. Главной причиной побед корейского флота стало то, что Ли Сунсин сумел тактически переиграть противника.

В период войн за объединение Японии морские сражения были редкостью, поэтому японские корабли служили, прежде всего, транспортным средством для перевозки бойцов. В морском бою японцы стремились максимально сблизиться с кораблями противника для того, чтобы взять их на абордаж. В абордажном бою японские самураи, скорее всего, взяли бы верх за счёт высокого индивидуального воинского мастерства, поэтому тактика корейского флотоводца заключалась в том, чтобы расстрелять вражеские корабли из пушек с безопасного расстояния. Как уже говорилось выше, артиллерийское вооружение японских кораблей было крайне слабым, в результате чего корейцы расстреливали японцев как в тире, сами неся минимальные потери.

Другим преимуществом корейцев стала большая централизация командования. Будучи командующим флотилией левой полупровинции Чолладо в первые дни войны, в ходе боевых действий Ли Сунсин стал фактическим руководителем всего корейского флота, что было признано и королевским двором. В то же время японский флот был разделен на ряд эскадр, каждая из которых действовала самостоятельно. Среди их командующих не было фигуры, способной даже близко соперничать с Ли Сунсином, как по авторитету, так и по флотоводческим талантам.

Кровавые воды острова Хансандо

Хидэёси, узнав о неудачах японского флота, был в ярости. Адмиралы японского флота – Куки Ёситака, Като Ёсиаки и Вакидзака Ясухару получили от рассерженного правителя приказ объединить свои эскадры и разбить Ли Сунсина. Но Вакидзака решил действовать самостоятельно, без оглядки на своих коллег и, не дождавшись их, двинулся из Пусана на запад. Вероятно, нетерпеливый адмирал не хотел делиться ни с кем лаврами победителя. Под командованием Вакидзаки находилось 73 корабля – 36 больших многопалубных кораблей атакэбунэ, 24 средних боевых корабля сэкэбунэ, 13 разведывательных судов кобая.

Атакэбунэ были судами большого размера и имели на вооружении много пушек. Корпус корабля обшивался толстыми досками, в которых проделывались бойницы для пушек, аркебузиров и лучников. Средний боевой корабль секэбунэ представлял собой уменьшенный вариант атакэбунэ, но, в отличие от последнего, был остроносым. Экипаж секэбунэ насчитывал 40 гребцов, 30 солдат, один пушечный расчет и 20 аркебузиров.


В это время корейские корабли стояли в бухте острова Хансандо. Численность объединенного флота Ли Сунсина, Вон Гюна и Ли Окки составляла 56 кораблей, в том числе 3 кобуксона. Узнав о том, что вражеский флот находится в проливе Кённэрян между Корейским полуостровом и островом Коджедо, адмирал Вон Гюн, воодушевлённый предыдущими победами, предложил немедленно атаковать противника. Однако Ли Сунсин не без оснований опасался, что в узком проливе корейские корабли могут столкнуться друг с другом или налететь на многочисленные скалы или рифы. Вместо этого Ли решил выманить японцев в открытое море и дать им бой вблизи острова Хансандо, где корейские корабли могли бы свободно маневрировать.

Утром 14 августа Ли отправил 6 пханоксонов вперёд, чтобы заманить японцев в ловушку. Когда суда оказались в пределах видимости японского флота, они повернули назад и стали стремительно отходить. Приманка сработала – жадный до славы Вакидзака Ясухару повелел начать преследование. Когда японские корабли показались в открытом море, Ли Сунсин приказал выстроить флот в боевой порядок «журавлиное крыло». Тяжёлые суда были поставлены в центре, тогда как лёгкие – на флангах. Когда всё было подготовлено к встрече, адмирал Ли отдал приказ об атаке. Более манёвренные корейские суда стали охватывать японцев с флангов, поливая их стрелами и ядрами.

Тем временем три кобуксона, составлявшие центр, нанесли сокрушительный удар. Они разносили в щепки японские корабли, расстреливая их из пушек. Пханоксоны с флангов также били вражеские суда из пушек, не давая им приблизиться для абордажного боя. Слабые корабельные пушки японцев не могли противостоять корейской корабельной артиллерии. Японские корабли горели ярким пламенем. Лишь с наступлением темноты Ли Сунсин приказал прекратить сражение, превратившееся к тому времени в избиение деморализованного противника.

Осознав, что битва проиграна, Вакидзака Ясухару бежал с поля боя на маленьком быстроходном судне. Двое родственников японского адмирала пали в битве, несколько стрел попало в самого Вакидзаку, и лишь панцирь спас его от гибели. Самонадеянность флотоводца дорого обошлась японцам: из 73 кораблей, имевшихся у них в начале сражения, сумели спастись лишь 14. 59 судов были уничтожены или захвачены корейцами.


Буквально через несколько часов после побоища коллеги Вакидзаки – Куки Ёситака и Като Ёсиаки получили весть о разгроме под Хансандо. Они тут же отплыли из Пусана и встали на якоре у Ангольпхо. Здесь к ним присоединились остатки флота Вакидзаки Ясухару. 16 августа Ли Сунсин с флотом подошел к бухте Ангольпхо и снова выстроил свой флот «журавлиным крылом». Ему противостояли 42 вражеских корабля, стоявших в гавани. Прямая атака не сулила успеха, так как японцы возвели на берегу земляные укрепления и могли поддерживать свои корабли артиллерийским огнем с суши, а вода в самой бухте была слишком мелкой.

Ли Сунсин попытался применить уловку, которая неоднократно приносила ему успех – выманить японцев в открытое море. Однако катастрофа под Хансандо отрезвила японских командующих, и они никак не отреагировали на корейскую ложную атаку и отступление. Тактику пришлось поменять. Ли Сунсин писал:


Со стороны японцев в сражении принимал участие «Нихон-мару», выполнявший роль флагманского корабля. Командовал кораблём Куки Ёситака.

В летописи «Сима-гунки», представляющей японский взгляд на сражение, говорится, что «Нихон-мару» украшалась «горой Хорай» – синтоистским украшением, названным в честь священной горы, представлявшим собой парчовую занавесь. Занавесь служила не только украшением, но играла и практическую роль, она останавливала стрелы. Во время боя «Нихон-мару» был атакован корейскими кораблями. Японская летопись так говорит об этом:



В то же время многим японцам удалось спастись. Уцелевшие в сражении японские моряки и солдаты высадились на берег. Ли Сунсин распорядился оставить невредимыми несколько японских судов. Он мотивировал это решение тем, что лишённые средств к спасению японцы могут отыграться на местном беззащитном корейском населении. Стремясь также избежать бессмысленных потерь среди своих солдат и моряков, адмирал приказал прекратить битву и отойти в открытое море. Когда на рассвете корейские корабли вернулись в бухту, они обнаружили, что уцелевшие японцы бежали на оставшихся судах.

Таким образом, ни один из мирных жителей не пострадал. Потери корейцев, как и в предыдущих морских сражениях, были ничтожны – не был потерян ни один корабль. Разгром при Хансандо и Ангольпхо стоил японцам сотни кораблей и 9 000 человек, тогда как корейцы потеряли лишь 19 человек убитыми и 116 ранеными. Вскоре, получив тревожные известия о вторжении японской армии в провинцию Чолладо, адмирал Ли приказал своему флоту вернуться на свою главную военно-морскую базу в Йосу.


Морская кампания, проведённая Ли Сунсином летом 1592 года, стала несомненным триумфом корейского оружия. Действия адмирала свели на нет успехи японской армии, так как корейцы смогли пресечь её снабжение.

Для самого же Ли Сунсина эти победы стали первой ступенькой на пути к славе спасителя страны и национального героя.

Продолжение следует...