Битва под Крутами занимает особое место в современной украинской политической мифологии. В этом нет ничего удивительного по сравнению с большинством других стран мира Украина является политическим младенцем, государством с очень непродолжительной суверенной историей. В этой истории практически не было побед и достижений, в основном одни проблемы и потери. Поэтому так важно для Украины создавать и раскручивать политические мифы. Очень непродолжительное время, которое между фактическим распадом России в 1917 году и ее восстановлением большевиками, отдельным территориям современной Украины удалось просуществовать в виде независимого государства, является теперь едва ли не наиболее «распиаренной» страницей в истории страны. Поскольку кто только не побеждал защитников «самостийности», даже трагедии и поражения используются украинскими властями в интересах формирования и укрепления национального мифа. Киев бессовестно эксплуатирует трагические страницы истории, чтобы в очередной раз иллюстрировать, сколь кровожадна Россия и какие беды она несла «украинской государственности».

Битва под Крутами произошла 16 (29) января 1918 года, ровно сто лет назад. В современной Украине годовщина битвы ежегодно отмечается как день памяти защитников самостийного государства. Между тем, кто и от кого защищал тогда Украину, вопрос спорный. После того, как в Петрограде в 1917 году произошла Февральская революция, в ряде регионов бывшей империи активизировались националистические силы. Не стали исключением и малороссийские губернии.

Карту «политического украинства» с конца XIX века разыгрывала Австро-Венгрия, смертельно боявшаяся роста русского влияния на славянские народы Восточной Европы. В начале ХХ века к ней присоединилась и Германия, также имевшая свои интересы – политические и экономические – в поддержке украинского национализма. С началом Первой мировой войны, когда Германия и Австро-Венгрия вступили в войну с Россией, значение украинского национализма для германских и австро-венгерских интересов повысилось – он должен был превратиться в разрушающее начало, дестабилизирующее ситуацию в малороссийских губерниях империи. К тому времени, когда в России рухнула монархия, в Киеве уже действовали силы, готовые отделить малороссийские земли и создать новое государство – Украину.

Украинскими националистами была создана Центральная Рада, которая уже в июне 1917 года провозгласила территориальную автономию Украины в составе России. Временное правительство пропустило это событие, так как было отвлечено и Первой мировой войной, и вопросами сохранения собственной власти. Когда в октябре 1917 года в России произошла вторая за год революция – Октябрьская, Центральная Рада в Киеве, решив, что российское государство развалилось окончательно, взяла курс на независимость Украины.

Уже 20 ноября 1917 года Малая Рада провозгласила создание Украинской Народной Республики в федеративной связи с Россией. Причем в состав Украины были включены обширные земли, не являвшиеся Малороссией, а именно территории Екатеринославской, Харьковской, Херсонской губерний и часть территорий Таврической, Воронежской и Курской губерний. Однако, власть Рады не спешили признавать, во-первых, контролируемые большевиками Советы, имевшие наиболее сильные позиции в промышленных центрах и сформировавшие Донецко-Криворожскую республику, а во-вторых – различные независимые политические силы вроде анархистов Нестора Махно в Гуляй-Поле.

Центральная Рада была настолько слаба, что не могла рассчитывать на серьезную военную поддержку. Хотя формально Рада контролировала воинские части общей численностью около 20 тысяч человек, в действительности с трудом могла набрать несколько тысяч вооруженных сторонников. Тем временем, в январе 1918 года на утверждение советской власти в Киеве был направлен отряд под командованием эсера Михаила Муравьева. Пока сторонники советской власти двигались в сторону Киева, лидеры Рады судорожно соображали, кого им можно противопоставить. В результате был сформирован отряд общей численностью в 420 человек. В него вошли 250 офицеров и юнкеров 1-й Украинской военной школы, 118 студентов и гимназистов, входивших в состав 1-й сотни Студенческого курения, около 50 добровольцев.

Командиром отряда, через сто лет прозванного «защитниками самостийности» был назначен очень примечательный человек — Аверкий Гончаренко (1890-1980). Впрочем, его наиболее выдающиеся качества раскрылись уже намного позже событий под Крутами. Тогда, в январе 1918 года, Аверкий был 27-летним командиром куреня 1-й Украинской военной школы имени Богдана Хмельницкого. За плечами Гончаренко было несколько лет службы в российской армии – сначала он окончил с отличием Чугуевское военное училище в 1912 году, затем служил в 260-м пехотном Брацлавском полку, участвовал в Первой мировой войне и дослужился до звания капитана, успев покомандовать ротой и батальоном. Георгиевский кавалер Гончаренко, имевший боевые ранения, был назначен преподавателем в Киевскую школу прапорщиков, а после провозглашения УНР поддержал украинских националистов и возглавил курень в созданной 1-й Украинской военной школе.

Против курсантского отряда наступали внушительные силы – около 3000 человек с артиллерийской батареей и бронепоездом. Командовал советским отрядом Рейнгольд Берзин (1888-1938), практически ровесник Гончаренко с немного похожей биографией. Правда, Берзин был старым большевиком – подпольщиком, успевшим год просидеть в тюрьме за распространение революционной литературы. Но в Первую мировую войну он был призван в армию, окончил школу прапорщиков и служил в боевых частях, участвовал в Первой мировой войне, получил звание поручика. Берзин поддержал Октябрьскую революцию и принял активное участие в утверждении советской власти на Украине.

В районе железнодорожной станции Круты (Нежинский район Черниговской области), что в 130 км от Киева, наступавший советский отряд Р. Берзина наткнулся на украинский отряд Гончаренко. Фактически руководство Центральной Рады послало необстрелянных украинских юнкеров и студентов на убой, поскольку противник превосходил по численности в несколько раз, плюс был куда лучше вооружен и подготовлен. То, что сейчас украинские власти называют героизмом, на самом деле было преступлением со стороны Центральной Рады и преступлением, в первую очередь, по отношению к собственным сторонникам – юным курсантам и студентам.

Историка Дмитрия Дорошенко, занимавшего пост генерального секретаря Центральной Рады, сложно обвинить в антиукраинских настроениях. Но то, что рассказывает он в своих мемуарах о событиях под Крутами, полностью разбивает официальную пропагандистскую версию современной украинской власти. Как свидетельствует Дорошенко, пока украинский отряд поджидал наступающие советские силы, в поезде, на котором курсанты прибыли на станцию, началась самая настоящая попойка. Участвовали в ней старшие офицеры отряда. Получается, что курсанты и студенты, вооруженные лишь винтовками, оказались предоставлены сами себе, без руководства со стороны опытных командиров.

Когда советский отряд приблизился, ему без особого труда удалось подавить сопротивление курсантов. Хотя украинские власти говорят о 200-300 погибших, современники вспоминали о куда меньших потерях. Большая часть бойцов отряда во главе с самим Гончаренко сразу же отступила. Взвод студентов в полном составе попал в плен. Впоследствии пленных студентов расстреляли. Время было жестокое, а вошедшие в Киев советские отряды Муравьева были потрясены известием о том, что Центральная Рада потопила в крови рабочее восстание на «Арсенале». Кстати, именно подавлением рабочего восстания были заняты основные силы Рады численностью в 3000 человек, среди которых был и Симон Петлюра сотоварищи. Пока «костяк» самостийного воинства расправлялся с восставшими рабочими, навстречу хорошо вооруженному отряду Муравьева – Берзина были посланы плохо обученные студенты и курсанты.

После того, как отряд Муравьева занял Киев, Центральная Рада бежала в Житомир. Ни о каком сопротивлении до последней капли крови «пламенные патриоты» из Рады и не помышляли. Но они не хотели терять мечту о полной власти над Украиной, почему сразу предпочли заручиться поддержкой давних покровителей – Германии и Австро-Венгрии. В марте 1918 года, опираясь на поддержку германских и австрийских войск, правительство Центральной Рады вновь заняло Киев.

Миф о битве под Крутами начал создаваться уже в то время, сто лет назад. Заинтересованы в нем были, в первую очередь, руководители Центральной Рады, которые нуждались в героизации борьбы против большевиков и заодно хотели перевести внимание со своего бегства в Житомир на более героическую, с их точки зрения, битву под Крутами. Михаил Грушевский, ведущий идеолог Центральной Рады, и стал непосредственным автором мифа. 19 марта 1918 года на Аскольдовой могиле в Киеве была проведена торжественная церемония по перезахоронению останков 18 бойцов украинского отряда, погибших под Крутами.

Германия, получив контроль над Киевом, отнюдь не собиралась делиться властью с какой-то Радой. Уже в апреле 1918 года Центральная Рада была разогнана. Перевернулась очередная страница в истории грустного проекта под названием «Украина», но впереди было еще немало интересных страниц. И одна из них не прошла мимо «главного героя» битвы под Крутами Аверкия Гончаренко.

У каждого, кто знакомится с историей битвы под Крутами, неизбежно возникает вопрос – если защитники Киева это действительно «украинские триста спартанцев», как любят называть их в современной украинской пропагандистской литературе, то почему не погиб в первых рядах их боевой командир – Аверкий Гончаренко? Ведь человек он, в принципе, был не из трусливых – Георгиевский кавалер, действительно храбрый офицер, прошедший Первую мировую войну и быстро сделавший карьеру в российской армии. Ответ прост – серьезной битвы и не было, а в результате столкновения большая часть «украинских спартанцев» просто отступила, среди них был и командир.

Аверкию Гончаренко, в отличие от советских командиров эсера Михаила Муравьева, казненного еще в 1918 г. за антибольшевистский мятеж, и латышского стрелка Рейнгольда Берзина, репрессированного в 1938 году, посчастливилось прожить почти целый век. После битвы под Крутами он служил на различных административных должностях сначала у Павла Скоропадского, а затем у Симона Петлюры. После гражданской войны Гончаренко поселился в Станиславове (Ивано-Франковск), входившем в то время в состав Польши. Здесь он сосредоточился на вполне мирной работе в украинской кооперации и, может быть, и прожил бы свою жизнь тихо и мирно, если бы не началась Вторая мировая война.

В 1943 году 53-летний Аверченко вступил в состав 14-й дивизии СС «Галичина». Как человек с военным образованием и неплохим боевым опытом, он, несмотря на возраст, оказался востребованным и получил звание гауптштурмфюрера войск СС (аналогичное капитану вермахта). Разрешение на формирование дивизии СС из галицийских украинцев дал лично Адольф Гитлер, учитывая заслуги галичан перед Третьим Рейхом. Первоначально дивизия планировалась как полицейская, поэтому почти весь офицерский состав дивизии составляли немецкие полицейские офицеры, присланные из Германии. Рядовой состав комплектовался галичанами, преимущественно мобилизованными в селах. Но были и немногочисленные украинские офицеры, включая Аверкия Гончаренко.

В середине июля 1944 года, в районе города Броды Львовской области, в бою с соединениями 1-го Украинского фронта дивизия «Галичина» потерпела сокрушительное поражение. Из 11 тысяч спаслись лишь 3 тысячи вышедших из окружения. Судьба в очередной раз улыбнулась Аверкию Гончаренко, который выжил на Первой мировой войне и так и не вошел в состав «небесной сотни» во время битвы под Крутами. Он прорвался из окружения. Дальнейший путь его не особо известен – вероятно, принимал участие в действиях дивизии против югославских партизан и Варшавского восстания. После Второй мировой войны Гончаренко эмигрировал в Соединенные Штаты Америки, где прожил еще 35 лет и скончался в 1980 году в возрасте 90 лет.

Реанимация мифа битвы под Крутами началась уже в постсоветской Украине. Наиболее активно героизировать события тех давних лет начали при президенте Украины Викторе Ющенко. В августе 2006 года Ющенко официально открыл мемориал памяти защитников Украины. Прошло еще чуть более десятилетия и уже новые «защитники» гибнут во имя очередного киевского правительства, история появления и деятельности которого столь же мутна, как и история Центральной рады.