Ирландия – край веселый когда-то был! Не то что нынче, она глухой нейтрал плюющий на многое из того, что творится в мире. В каком-то смысле, в отдельные периоды своей Истории, она представляла из себя некое «сафари»: то англичане не толерантно охотятся на ирландцев, то ирландцы вдруг вспоминают, что они – католики, а пришлые бритты – англикане, и….. Веселье, веселье, веселье! К слову, во время одного из таких событий английский поэт Эдмунд Спенсер, находившийся тогда в тех местах, потерял свою поэму «Королева фей». Тем не менее, подобные свистопляски для коренного населения заканчивались сообразно национальной пословице: «Лучше быть минуту трусом, чем всю остальную жизнь трупом». Однако, кровь горячая, и систематически вскипает, и только холодное оружие колонистов из Лондона проводило их «в норму».

Как-то так, хоть и не совсем в тему

В таких вот местах и родилась наша героиня, Энн Бонни, приблизительно в 1700 году, но точной даты, увы, неизвестно. Связано это, возможно, с тем, что ребенок был незаконнорожденным, «прижитым» одним дельцом (так сказать, представителем «среднего класса») от своей же служанки. Отец Энн Бонни, Уильям Кармак, был человеком образованным, более того, имел высшее юридическое, но адвокатской практикой всё ж не занимался. Его стихией были сделки с недвижимостью, а также торговля всем и для всех. Ну, а что вы хотели, разве нынче таких мало, кто отучившись на юрфаке, кладет на свой диплом на полку и занимается чем-то или более привычным, или прибыльным? Да и какая разница, как говорится, ведь в нашей жизни есть два типа лиц: те, кто знает закон и работает с ним, и те, кто знает судью … Мистер Кармак был как раз из вторых.

Всё же, знание законодательства не спасло его ни от рождения дочери, ни от гнева законной супруги. То ли он был подкаблучником (типа «зарплату — жене»), то ли миссис Кармак знала, на какую «точку» мужского организма следует надавить, но остался он без денег. Дескать, нечего, дорогой, на всяких ЛЮДЕЙ семейный бюджет расточать.

«Ладно, родная, хорошо, - наверное, подумал папаша нашей героини, - подавись, любовь моя! Только ты забыла, что на каждое хитрое «что-то» найдется не менее хитрое «чего-то», да ещё и с винтом!» - и, схватив свой «тревожный чемоданчик», а вместе с ним маленькую дочь, а также любовницу, рванул в Каролину, что в Североамериканских колониях, где прикупил себе небольшую плантацию вместе с кучкой черных «еще не властелинов», и скромным домиком этажа, эдак, в три. Да ещё и фамилию на всякий случай поменял, дабы бывшая жена не помешала его «американской мечте».

Судя по всему, на этой картине хорошо ВСЕМ!

Поначалу, конечно, было туговато: дочь кормить надо? Надо! Новую жену кормить надо? Надо! Негров кормить надо? Ну, наверное, все-таки надо! Как гласит ирландская мудрость «От женской красоты котелок не закипит», поэтому Уильям принялся работать не покладая рук (ага, негры рассказывали!), и вскоре сумел добиться очень впечатляющих результатов, заключив немалое количество различных сделок и организовав расширение производства. Чего производства? Не знаю, но знаю, что производства. Негры, опять-таки, рассказывали.

Мистер Кармак настолько осмелел, что решил было адвокатскую лицензию себе прикупить, но вышла небольшая проблема, ибо тамошняя квалификационная комиссия, глянув на его паспорт и на его диплом о высшем образовании, задалась вопросом: «Сэр, а вас, вообще, как звать-величать-то?» Оказалось, что в документе, удостоверяющем личность, записано одно (т.е. новая фамилия), а в дипломе о высшем образовании – совершенно другое (т.е. настоящая, с рождения). Мистер Уильям, раскрасневшись для виду, и со словами что-то вроде «Я из этих университетских крыс «петрушку» сделаю» - вылетел из адвокатской палаты чтобы больше туда уже никогда не возвращаться. Это по одной версии. По другой, адвокатской практикой он все ж занялся.

Этот образ Энн Бонни, показанный нам в сериале «Черные паруса»,в исполнении Клары Педжет, мне наиболее симпатичен. Правда, сам фильм в духе нашего времени. Мне там несчастного Флинта жалко стало… Это ж надо ему ТАКОЕ приписать!

А что же наша героиня? О, Энн (или Анна?) жила в обстановке любви и полного взаимопонимания. Отец обожал её настолько, что с рождения одевал в мальчишеские наряды и ласково называл «Мой Эндрю», попутно показывая с какой стороны лучше «зарядить» обидчику в челюсть. Сначала, конечно, все это было забавы ради, но ребенок растет и многие вещи для него становятся нормой. Посему, вместо кукол Энн с удовольствием принимала участие в уличных мордобоях среди детворы. В общем, из неё росла та, о ком ирландская мудрость справедливо скажет «баба и с чертом управится».

Началось все с того, что Энн пырнула ножом свою служанку. Не понять за что, но факт есть факт. Нашу героиню спасло не то, что она была несовершеннолетней (12 или 13 лет), и не то, что тогдашних «Мартинов Лютеров Кингов», обычно, или засекали до смерти, или отправляли в какие-нибудь шахтеры.

Спасло то, что никого такие вещи в те годы не волновали, и компенсации в виде социального жилья (с блэкджеком и прочими), кроме койки в бараке, работодатели «дядям Томам» не предоставляли. Да и органов опеки вкупе с ювенальной юстицией тогда ещё не придумали, посему, наша бестия остается дома, даже не получив от отца ремня. Мать? Да умерла уже с год как.

Внезапно в её жизнь приходят крутые перемены: она влюбляется. Её избранником становится Джеймс Бонни, молодой парень, матрос торгового флота и, по совместительству, редкостный нищеброд. Как именно это произошло история умалчивает, но, полагаю, ему просто удалось то, что не смогли другие: в очередной потасовке он оказался единственным, кто сумел дать ей по лицу. Повторюсь, я только предполагаю.

Ослепленная любовью девушка совершенно не замечала человеческой ушлости, и, потому, не придавала значения вопросам, вроде «А правда, что у твоего бати дом шикарный, с кучей прислуги?» или «А что, в вашей конюшне действительно много дорогих пород лошадей?». Однако, облом прилетел весьма быстро.

Джеймс понимал, что такому хорошему парню, как он, Энн точно не отдадут, поэтому смог уломать девицу на тайное венчание. От того….

«Совет вам да любовь, дети мои, и… Вон отсюда пошли оба!» - родительски напутствовал своё дитя и зятя Уильям Кармак.

«Да гори оно все огнем!» - с бесенятами в глазах ответила рыжеволосая чертовка Энн, и чисто случайно папашина плантация красиво полыхала несколько дней.

Оказавшись на острове Нью-Провиденс, молодожены зажили нормальной размеренной жизнью для тамошних мест, где алкашка текла рекой, курилось все то, что дымилось, а к сожительству склонялось ровно всё, что двигалось. Как это не прискорбно, но даже в Нью-Провиденсе (или, особенно там) деньги всё ж нужны, а с таким как Джеймс Бонни их, увы, не бывает. Посему, 17-летняя Энн случайно знакомится с одним местным богатеем, настолько ею очаровавшимся, что даже в итоге выкупающим её из тюряги, выйдя из которой миссис Бонни вовсю скандировала «АУЕ!!! АУЕ!!! АУЕ!!!». Собственно, она и раньше о подобном слышала, но теперь имела на то полное право. Как говорит ирландская же пословица: «если виски не может излечить болезнь, то пациент, увы, безнадежен». Так что Энн, «заболев» гопноманией в детстве, была, в каком-то смысле, безнадежна. Она это понимала, но вот богатею сие было недосуг.

Получилась пикантная ситуация: с одной стороны её обхаживал тот самый «миллионер», а с другой, муж-то не девался никуда. Поскольку нормального заработка на острове пиратов благоверному найти не удалось … Да-да, именно что не удалось, потому что попасть в экипаж пиратского корабля – это вам не в ряды Флота Его Величества загреметь. Пиратам требовались специалисты, и, потому, не каждому желающему скажут «Добро пожаловать на борт». Почему так?

Во-первых, британский военно-морской флот был достаточно тоталитарной организацией, где к матросне относились как к мусору и чуть ли ни четверть, а то и половина личного состава набиралась принудительным порядком: в барах, тюрьмах, и просто темной безлунной ночью из зазевавшихся прохожих.

Во-вторых, военные моряки получали катастрофически маленькое жалование, и даже призовые деньги были, считай, ничем (многое оседало в карманах офицеров и командира корабля) по сравнению с дележкой пиратами захваченной добычи (там все было более-менее поровну).

Так что, видимо, «крутость» Джеймса Бонни мало кого впечатлила в Нассау, а, посему, он, когда английской короной была объявлена пиратская амнистия, «сливал» информацию в компетентные органы на предмет того, кто из корсаров, куда, и зачем тайком выходит в море. Благо, состоять в каком-либо экипаже для этого не требовалось: просто берешь от британской «кровавой гэбни» гонорар, идешь в какой-нибудь бар с морским названием, типа «Капитан Кук» (шутка! Его тогда ещё не съели по причине того, что он даже не родился), и греешь уши (или, по обстоятельствам, подливаешь собутыльнику винишка и разбалтываешь).

В таком образе Энн предстала в воображении гравера

Роберт Бернса наша героиня не читала, потому что он родится лет ещё через 50, но вопрос был примерно такой:

«Что делать девчонке? Как быть мне, девчонке?

Как жить мне, девчонке, с моим муженьком?»

И выход был найден: в одной из таверн, где Энн заливала свое горе, к ней за столик подсел Джек Рекхем, капитан пиратского корабля, пообщавшись с которым она поняла, что её благоверный Джеймс – унылое «умнО», а вот мистер Рекхем – мужик с большой буквы.

Гравюра, изображающая Рекхема

«Не поверишь, детка, - заливался он, - по правому борту их было с десяток вымпелов, по левому – не меньше двадцати. И тут я выхватываю абордажную саблю, - и, положив Энн руку на талию, не подозревая, что в иных случаях конечность наглеца, в лучшем случае, была бы поломана в нескольких местах, продолжает – кричу: парни! Они вокруг нас, тем лучше: не одна шаболда не уйдет сегодня от наших острых клинков… Ну, короче, мы всех победили!»

А это уже современный арт

Наивной дурочкой она, конечно же, не была, и то что дело прибыльное поняла сразу. Осознавая ничтожество своего законного супруга, решила сама вступить в команду Рекхема. Потому, сбежав от мистера Бонни, Энн, под видом мужчины, взялась за непростое ремесло. Как вы понимаете, корабль – это достаточно замкнутая организация чтобы слишком долго сохранять инкогнито. Достаточно просто сходить в гальюн, чтобы всем все стало ясно. На корабле находилась ещё одна женщина, Мэри Рид, но никаких «стервозных баталий» не произошло. Хоть пираты и не являлись военнослужащими, дисциплина на их судах соблюдалась строго. По обстоятельствам, конечно.

Тем не менее, то, с каким запалом Бонни участвовала в абордажных схватках, с какой жестокостью расправлялась с противником, повергало в шок даже бывалых мореманов.

Абордажная схватка

Рождение совместного с Рекхемом ребенка лишний раз подтолкнуло к мысли, что с её первым мужем надо что-то решать. В конце концов, или Джеймсу Бонни дали горлом потрогать холодное лезвие, или же просто хорошо заплатили, но развод был оформлен, а Энн, под опускающееся в море солнце, вышла замуж за пиратского капитана.

Когда женщина в ярости — прячься!

Их совместное предприятие было настолько успешным, что британские колониальные власти занесли супругов в реестр самых опасных пиратов. Наверное, если бы наша парочка услышала лозунг, который в начале XX века использовался в России, а именно: «грабь награбленное», то он бы им весьма и весьма понравился! Потому что, по факту, примерно этим они и занимались около года-двух лет.

Тем не менее, англичане тоже не какие-нибудь непальцы (т.е. сделанные не пальцем и не палкой), потому со всей серьезностью принялись искать так надоевших им морских разбойников.

В итоге, осенью 1720-го года, когда команда капитана Рекхема, находясь в море, решила отпраздновать намедни захваченный товар, и, пренебрегая правилом, установленным Энн «пить, но не напиваться», попала в лапы к «пасущемуся» шлюпу королевского военно-морского флота. К удивлению военных моряков, адекватное сопротивление смогли оказать только двое из всех: женщины – Мэри Рид и Энн Бонни, поскольку остальные члены пиратской команды были не совсем в адекватном состоянии.

Такие вот две подружки …

Потом военно-морская база на Ямайке, суд, и … смертная казнь.

«Дрался бы как мужик – не висел бы как собака!» - крикнула Энн своему теперь уже мужу. Потом, выслушав свой приговор, заявила уважаемому суду: «Вы не вправе подвергнуть смертной казни женщину, носящую в своем чреве ребенка… Не по-христиански оно как-то!» - и судьи, грустно вздохнув, дали ей отсрочку.

Однако, судьба улыбнулась ей весьма и весьма широко: после рождения ребенка её не повесили, а… выпустили! Точно нельзя установить причину такого хода событий. Предполагают, что это отец смог отыскать свою блудную дочь и вызволить из неволи. Также, говорят, что вернувшись к отцу, Энн стала примерным чадом, вышла замуж за приличного человека, нарожала детей и умерла в глубокой старости. Тем не менее, официальных данных о её судьбе с момента выхода из тюрьмы, увы, установить не представляется возможным, и очень многое является домыслами. В том числе и жизнь до глубокой старости.

Источник: https://vk.com/wall-162479647_61302

Автор: Дмитрий Хандога. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_257533688