Мы продолжаем собирать истории изобретений, который возникли благодаря войнам и потрясениям. Сегодня речь пойдёт о времени, материалах и «легких пуговицах»

Перевод времени

О том, что время можно переводить, люди задумались довольно давно. В крестьянских селениях под световой день подстраивались всегда. Вставали рано и ложились рано, для того, чтобы сделать все важные дела засветло. При лучине не разгуляешься, а свечи были вплоть до середины 19 века или дороги, или очень дороги.

Вначале появились лампы, затем жирные коптящие свечи, потом - стеариновые и парафиновые. Но даже после распространения свечных заводов для простых людей свечи были очень дороги. Подъемные люстры с сотней подсвечников били по карману даже богачей. Именно поэтому в бальных залах стали устанавливать множество зеркал – они отражали свет, чем щадили кошельки дворян.

Кстати, когда в фильмах я видела балы (в большой красивой зале, украшенной тысячей свечей), всегда задавалась вопросом – а насколько это безопасно? Свечка же сможет оплыть, упасть? Но пары танцуют и танцуют, и ни разу никакого эксцесса.
Оказалось, в жизни все было иначе. Свечи оплывали, резервуары для сбора воска помогали не всегда - свечи капали, падали, иногда даже падали на высокие парики и танцующих приходилось спасать.

В то же время родилась и пословица «игра не стоит свеч» - изначально имелась ввиду карточная игра. И если она была не интересной, не прибыльной, то свечи обходились дороже, чем выигрыш - тогда игра не стоила потраченных на неё денег.

В 1784 году американский политик Бенджамин Франклин в своем послании «Парижскому журналу» выдвинул идею о делении времени на зимнее и летнее:

"Так как люди не ложатся спать с заходом солнца, приходится впустую изводить свечи, - писал политик. - Зато утром впустую пропадает солнечный свет, так как люди просыпаются позже, чем встает солнце".

Не только Франклин ратовал за идею перехода. Спустя сто лет говорили об этом и в Новой Зеландии, и в Британии. Но дальше разговоров дело не пошло.

Официальный переход на летнее время случился только в 1916 году, 21 мая. Новый распорядок приняла Великобритания, а затем, оценив экономические преимущества такого решения, к переходу на летнее время пришли и другие страны Европы.
Спустя два года, 19 марта 1918 года, было принято решение о «часовых поясах», а также летнее время оставили до конца Первой мировой.

Когда экономическая ситуация улучшилось летнее время отменили, но идея осталась – и, как показала история – применялась она еще не раз.

Брезент и криза

Брезент как материал вошел в широкое применение во время Первой мировой войны. Солдатам, сидящим в сырых окопах, нужно было спасаться от непогоды. Химики долго экспериментировали и придумали, что если напитать плотную парусину особым веществом, которое бы не пропускало влагу и не горело, то это решило бы многие проблемы. И такой состав нашли. Ещё в 1887 году немецкий еврей Леви Штраус довольно успешно продавал брезент для палаток золотоискателей. Он же изобрел для них прочные парусиновые штаны – джинсы «Levi’s».

Итак, брезент вошел в жизнь солдат. Им начали заменять кожу: дешевле, практичнее, но было одно но – брезент был очень тяжелым и «не дышал». Однако долгое время из него делали поясные и ружейные ремни, сапоги и плащи-накидки.

Кстати, до пропитки парусиновой ткани качества, подобные тем, что были у брезента, открыли и у конопли. Это были древнейшие волокна, из обнаруженных на земле. Ещё три тысячи лет назад конопля использовалась в Китае для производства канатов.
Когда заходит речь о брезенте, тут же всплывает кирза. И вполне обосновано. Потому что автором обоих материалов в России считается изобретатель, генерал-майор Михаил Поморцев. Вопросом производства выносливой ткани для армии он увлекся в начале 20 века. Работал только с отечественными материалами – местными заменителями каучука. И в 1904 году нашел свой брезент. Однако он пошел дальше – стал искать состав пропитки, которая бы давала тканям свойства кожи. И нашел свой рецепт: яичный желток, канифоль и парафин. Пропитанная такой эмульсией ткань не пропускала воду, но «дышала». Новый материал автор назвал кирзой, так именовалась грубая шерстяная ткань из овечей шерсти (от названия местечка Kersey в Англии, где разводили эту породу овец).
Материал, созданный Поморцевым, оценили. Ткань прошла испытания во время Русско-японской войны – из нее шили сумки, чехлы, амуницию. А затем взяла несколько наград на международных выставках.

Шить сапоги из этой такни он предложил во время Первой мировой войны. Но тогда дело провалилось. Производители кожаной обуви боялись остаться без крупного госзаказа, поэтому бросили все силы на то, чтобы оттянуть ввод кирзовых сапог в армию. В 1916 году Михаил Михайлович Поморцев умер. Продвижение кирзовых сапог заглохло.

Вернулись к ним лишь во время Великой Отечественной войны. Тогда кирзу изобрели еще раз. Ученые Бызов и Лебедев. Но они оба довольно быстро ушли из жизни и вопрос с кирзой взяли на себя ученые Хомутов и Плотников. Они учли и метод Поморцева, и последние разработки. И наконец-то кирза ушла в производство. Но материал был не доработан – кирза трескалась, не выдерживала нагрузок. И исправить недочеты удалось только к началу войны – поступил приказ сверху.

Ивана Плотникова поставили главным инженером завода «Кожимит», собрали самые светлые головы и через год получили новую кирзу – легкую, прочную и удобную. Ту самую, которую помнит каждый, кому довелось служить в советской армии.

Изобретатели получили Сталинскую премию 2-й степени. Так СССР, а потом и Россия стали мировым лидером по производству кирзовой обуви.

Кстати, есть еще одна версия названия. Кирза – это Кир(овский) за(вод). Именно здесь наладили массовое производство новой ткани в Великую Отечественную войну.

Молния

Застежка-молния появилась тоже во время Первой мировой войны. До этого военные использовали только пуговицы.
Их история насчитывает тысячелетия. Самые ранние находки датируются 3-м тысячелетием до н.э. Во времена Древней Греции пуговицы были не только вспомогательным предметом, но и украшением, а иногда произведением искусства и предметом роскоши.

В России пуговица стала популярной при Иване Грозном. Пуговицы выполняли скорее декоративную функцию и говорили о благосостоянии хозяина платья - застежки из серебра, золота или слоновой кости говорили о высоком положении в обществе. Некоторые экземпляры были с эмалью, некоторые с глазурью. Размеры достигали куриного яйца. Их оставляли в наследство и учитывали как важную составляющую в приданом.

Но все-таки быстро застегнуть сюртук с пуговицами было непросто. И, начиная с середины 19 века, портные стали искать альтернативные варианты застежек. Одним из них стало изобретение американца Гидеона Сундбека.

Произошло оно благодаря его женитьбе на дочери фабриканта Аронссона, который в 1893 году пытался ввести в оборот подобную застежку для ботинок – два ряда крючков и ячеек крепко держали каркас. Придумал эту застежку его партнёр Уиткомб Джадсон. Но Аронссон «раскрутить» товар не смог. Его зять подхватил идею и в 1913 году усовершенствовал ее – он убрал крючки и оставил только скрепляющие элементы. А спустя четыре года доработал молнию до современного состояния.

И с 1918 года молнию Гидеона Сундбека стали носить военные США. А уже после Первой мировой войны эти изобретения прочно вошли в повседневную жизнь.